[mylifeMUSIKmylove]

Мой самый-самый любимый фанф.

Название: И так все начинается
Автор: obeythebunny
Переводчик: Кэр
Оригинал: здесь
Фандом: The Mighty Boosh
Пейринг: Винс/Говард
Рейтинг: PG за ЮСТ и "Мини-Милк"

- Так как тебя зовут?

- Мун. Говард Мун.

Говард произносит это как "Бонд. Джеймс Бонд", но в то же время - как что-то рядовое, словно ему ни капельки не важно, будет ли этот нахальный малыш знать его имя, или нет. На самом деле, то, как он это произносит, звучит великолепно - но мальчишка сгибается пополам в приступе хохота. Спустя какое-то время смех утихает, и теперь он только изредка еще вздрагивает от отголосков веселья. Говард насмешливо фыркает и задирает нос повыше, всем своим видом давая понять, что эта беседа ниже его, но мальчик украдкой следит за ним из-под ресниц, которые - как у джерсейской коровы, и глаза у него совсем девчачьи. Он спрашивает:

- Ты не хочешь узнать, как зовут меня?

Да. Говард выковыривает мох, который застревает в трещинах бетонного пола лисьего загона, уголком метлы, создавая впечатление, что ему нужно сделать что-то очень-очень важное.

- Ну говори, если хочешь.

- Нет, если тебе не интересно...

- Да.

Его улыбку почти можно назвать застенчивой, хоть при этом она и растекается по его довольному лицу как мед.

- Винс Нуар.

- Ладно, а по-настоящему тебя как зовут? - раздраженно спрашивает Говард, устав от попыток маленького говнюка (неудачных попыток, стоило добавить) посмеяться над ним. Парень спрыгивает со спинки лавочки, на которой он сидел, поставив на сидение свои ковбойские сапоги вопреки всем санитарным нормам.

- Тебе показать мою библиотечную карточку?

- Как будто бы у тебя есть библиотечная карточка.

- Как хочешь. Приятно с тобой познакомиться, Говард.

Говард смотрит вслед мальчишке, одетому в подходящую летней погоде тоненькую футболку. Ее наверняка не одобряют в школе, и она, кажется, сделана своими руками в стиле, который Говард может назвать лишь «причудливым». У Говарда совершенно случайно вырывается:

- Винс?

- Что? - малыш оборачивается, чтоб на него взглянуть, одно бедро приподнято, рука лежит на нем, как у Мика Джаггера на фотосессии 1979 года. Он медленно надувает огромный, розовый пузырь из жвачки, который лениво лопается на его розовых губах. Говард говорит:

- Просто проверяю.

И так все начинается.

По секрету, на самом деле Говард презирает школьные экскурсии.

Когда кто-то спрашивает, он говорит, что любит их. Любит смотреть на лица малышей, которых на день выпустили из душных классов, любит смотреть, как они знакомятся со всеми чудесами, что только может им предложить Зоопарк, любит, как они смотрят на Говарда с тем трепетным уважением, с которым молодежь обычно смотрит на кого-то более взрослого и мудрого.

Но если бы Говард допустил правду, ему бы пришлось признать, что дети до смерти его пугают. Дети - они ведь больше не дети, они монстры, наркоманы, убийцы, слабоумные, у которых здорового уважения к старшим ровно столько же, сколько у Оззи было к Аламо.

Эта школьная экскурсия - одна из худших, которые он видел.

Они из какого-то старого района города, это очевидно, и все выглядят удручающе модными и знающими, даже для школьников. Говард бы сказал, что они выглядят слишком взросло, чтоб быть школьниками – им, наверное, по 15 или даже по 16 (сложно сказать точнее, когда девушки все покрыты штукатуркой), но, наверное, они в каком-то специальном классе, или второгодники, или – вероятней всего – они зачем-то приехали сюда из колледжа. Они выглядят… своего рода особенными.

Когда Говард впервые замечает Винса, какую-то долю секунды он думает, что это девочка. И только потом понимает, что нет, это только пушистые длинные волосы, и большие глаза, и то, как его рот одновременно кажется и мрачным, и улыбающимся - на детском лице. Он одет не настолько развратно, чтоб быть девушкой, и на нем не так много макияжа. А потом Винс ловит его взгляд и спрашивает его имя, наверняка улавливая болезненный дискомфорт Говарда от раздражающей прямоты, свойственной молодежи, и класс двигается дальше к следующей части зоопарка, оставляя онемевшего Говарда, который запоздало понимает, что он пялится мальчику вслед, пока тот не заворачивает за угол.

*

Винс не уверен, сколько Говарду лет, но он веселый. Он выглядит лет на пятьдесят, или что-то вроде того, но о нем складывается впечатление, будто он просто старомоден для своего времени. Ему, наверное, лет двадцать пять – судя по маленьким усикам и тому, насколько он долговяз и неуклюж. Да он просто не знает, куда себя деть.

Винс видел, как он смотрел в их сторону своими маленькими, похожими на бусинки, глазками, разбрасывая метлой вокруг себя мусор, и пытаясь выглядеть занятым. На секунду Винс подумал, что он смотрел на девчонок – они вроде как Винса окружили, но потом понял, что взгляд мужчины был сосредоточен именно на нем.

Адски смешно, конечно, но в какой-то мере даже круто.

Так что Винс спрашивает, как его зовут, и когда он запинается и заикается, Винс думает: "возможно", и когда Говард всю дорогу следит за тем, как он уходит, с полной самоотдачей виляя бедрами, Винс думает: "он определенно хочет меня", и от осознания этого у него на губах возникает тщеславная довольная улыбка.

*

К полудню становится жарко. Мягкие завитки волос, от пота прилипшие ко лбу Говарда, и непрерывное приставание мух делают его раздражительным. Он вновь наталкивается на группу школьников случайно. Они расселись на ограждении вокруг рва для выдр, едят чипсы и шумят. Говард резко останавливается и быстро поворачивается на пятке, готовый живо шагать в другом направлении, но один возглас позади него – отличающийся от остальных – дает ему понять, что его раскололи.

- Эй, Говард!

Говард застывает на месте и закрывает глаза. Капля пота стекает по его носу. Он глубоко вздыхает, вытирает лицо тыльной стороной руки и оборачивается. Винс устроился на закругленном выступе стены, болтая ногами. Он сидит между двумя девочками-подростками, которые теперь смотрят на Говарда с неприкрытым любопытством. Позади него, выдры за ограждением во рву радостно плещутся в воде, собравшись именно в том месте, где он сидит, как если бы он мог с ними поговорить, или даже как если бы они не могли отвести от него глаз. Кажется, Винс не ест нормальный упакованный ланч, как все его остальные одноклассники; вместо этого он держит деревянную палочку клубничного «Мини-Милк». Говард сглатывает; он ловит себя на мысли, что сглатывает. Винс сверкает улыбкой, затем опускает голову, высовывает язык и слизывает с пальцев тающие капельки фруктового мороженого. Он подмигивает, но продуманно невинно, его большие голубые глаза опасно бесхитростны. Удерживая пристальный взгляд Говарда, он смыкает губы вокруг верхушки мороженого и медленно задвигает его себе в рот на всю длину, так глубоко, что оно должно дотрагиваться до стенки его горла.

Девочки, сидящие рядом с ним, смотрят на Говарда, обмениваются взглядами и начинают хихикать. По-прежнему пиная пятками стенку надо рвом, Винс вытаскивает тающий розовый конус изо рта, поворачивает его, и всасывает вновь, его щеки вваливаются, веки трепещут. Если бы Говарду нужно было описать свои чувства в этот момент одним словом, это могла бы быть «ошеломленность». Полностью вытаскивая мороженое изо рта, Винс тщательно его осматривает. Его розовый, закругленный язык оставляет на боку мороженого широкую полосу, и от этого Говарда бросает в дрожь, несмотря на жару. Винс говорит: «Это Стейси, а это Трейси». Он указывает, кто есть кто, склоняя голову то вправо, то влево. Как будто заявляя права на собственность, они одновременно, каждая со своей стороны, берет Винса под руку. Они - симпатичные девочки, думает Говард, и, несмотря на то, что явно слишком молоды для того, чтоб даже смотреть на них, еще и пугающи. Их одна уверенность на двоих кажется непоколебимой, когда они останавливают на нем свои сверлящие взгляды. Одна из них, темноволосая, спрашивает:

- Что у тебя на лице?

- Что?

- Твое лицо, - она наклоняется вперед, все еще держась за Винса, который хмурится и пытается наслаждаться тающей клубникой, хоть девочка и повисла у него на руке. Она сужает глаза и присматривается. Она говорит:
- У тебя дерьмо на лице.

Говард смотрит на свои руки и понимает. Он чистил клетки. Он вытирал пот с лица. Говард молча открывает и закрывает рот.

«Мини-Милк», который держит Винс, почти исчез, от первоначального размера остался совсем кусочек: Винс откусывает половину и смеется, показывая все зубы.

*

В серпентарии не намного прохладней, зато темно и никого нет. Говард прислоняется к стене в самом темном углу и сильно щипает себя. Почему он сбежал? Чертов идиот, он все сделал только хуже. Если бы он только был собран достаточно, чтобы бесстрастно вытереть дерьмо и отпустить некую остроту о том, что это является издержками профессии... нет, наверное, нет. Говард стонет и прижимается лбом к спасительной прохладе стекла, ограждающего резервуар питона. Его голова походит на включенную стиральную машину; смеющийся Винс, Винс, сосущий свое мороженое, смеющиеся девочки, то, как джинсы облегают его пухлую задницу... Это сводит его с ума. Что это означает? Этот вызывающий похмелье коктейль из желания и унижения, это и есть любовь? Говард в отчаянии двигает бедрами вперед, прижимаясь твердостью в его слаксах к толстому стеклу...

- Что ты делаешь?

- А! Ничего. Ничего, просто… размышляю.

- Тони говорит не это, - в голосе Винса слышен смешок, но он не звучит издевательски. Больше… дразняще. Да, именно – дразняще.

- Тоооочно... - Говард бросает смущенный взгляд на питона. Он выглядит... змееподобным. Впрочем, стоя почти вертикально, как если бы он действительно подслушивал, но...

- Я бросил девчонок.

У Говарда что-то переворачивается в желудке.

- Но… но почему?

- Не знаю, - Винс пожимает плечами. Над его гладкой верхней губой блестит тоненькая полоска пота, но ему почему-то идет. – Мне не понравилось, как они над тобой смеялись.

- Ты же смеялся вместе с ними.

Голос Говарда звучит жалобней, чем он предполагал. Винс слегка улыбается.

- Да, но… может, я не хотел делиться, - он не оставляет Говарду времени подумать над этим, тут же добавляя: - Так о чем ты размышляешь?

Слова, которые говорит Говард, к несчастью, честны.

- Сколько тебе лет?

Уголок рта Винса кривится почти незаметно.

- Шестнадцать. А что?

О Господи Боже, спасибо тебе! Потому что ты прекрасен. Потому что я не могу отвести от тебя глаз. Потому что я боялся того, что ты можешь сделать меня гомиком-педофилом одним только взмахом своих ресниц, прекрасным изгибом щеки, бледной, словно сливки, изящными руками, подобными распускающимся бутонам лотоса, выступом бедер...

Винс подозрительно таращится на него, и это наводит на мысли, что у него есть на то причины, и не известно, как эту информацию он собирается использовать дальше. Говард заставляет свой мозг работать. Зачем? ЗАЧЕМ? Зачем он хотел знать этот обличающий факт?

- Хочешь работу? - вдруг вырывается у него. - Я просто, я, эээ, заметил, как хорошо ты обращаешься с животными. Именно поэтому я, эээ, следил - следил за тобой, сегодня. Разыскивая таланты. Я имею ввиду, таланты смотрителя. Потенциального смотрителя. Талант. Разыскивал.

- Да. Конечно.

Да? Это было «да?»

Винс прислоняется к стене рядом с Говардом и поворачивает голову, чтоб взглянуть на него.

- Да. Почему нет? В колледже все равно скучно, полагаю, здесь будет весело. То есть, я лучше буду работать здесь с животными…

- Ну, я бы не сказал, что все важные дела смотрителя зоопарка можно назвать «весельем»…

- … и с тобой.

- Со мной?

У Говарда дергаются усы. Винс вскидывает брови и склоняет голову, в притворной задумчивости надув губы.

- Да. Почему нет. Чем не приключение?