[mylifeMUSIKmylove]

Кинк-фест.
Шерлок / Джон
Заявка: AU. Джон по каким-то причинам (например, сопровождая Гарри) появляется в ночной клуб, но в глубине души дико презирает подобные заведения. Там он совершенно неожиданно встречает Шерлока с непривычном для Джона амплуа (в каких-нибудь рваных джинсах, футболке с матерным слоганом и тд на волю исполнителя). Секс в туалете того же клуба.
Слов 3364
AU (как в заявке), ООС, у Шерлока немного занижен возраст.

— Доктор Уотсон, вас к телефону, — медсестра заглянула в кабинет приемной и виновато прикусила губу. Врач, в это время прослушивающий пациента, мрачно посмотрел на нее. Привычным движением он повесил стетоскоп себе на шею.
— Опять? — Голос доктора был уставшим и немного хриплым.
Длинная смена подходила к концу, но не это беспокоило его, — звонившая уже пять раз за вечер сестра, истрепала все нервы.
— Да, сэр.
— Спасибо, Рейчел, я сейчас подойду.
Джон извинился перед пожилым мужчиной и вышел в коридор. Накопившаяся за день злость поднималась где-то внутри и требовала выхода. Он резко взял трубку на ресепшене и процедил:
— Гарри, я же просил меня не беспокоить... — Джон нахмурился и отвернулся от медсестры за стойкой. Он добавил тише, — особенно, когда ты пьяна... Что?! Подожди, я не могу ничего разобрать... Что это за шум? Какой ещё, к чёрту, клуб?
Джон закрыл глаза, пытаясь справится с раздражением.
— Это последний раз, когда я тебя забираю. Клянусь, когда-нибудь я брошу тебя в этом... Гарри? Чёрт!

Уотсон с раздражением смотрел на телефонную трубку, из которой доносились короткие гудки. Он как можно вежливее, положил ее, вымученно улыбнувшись женщине. Он так устал сегодня, а перспектива ехать на окраину города, в этот район, — Джон поморщился, — в этот клуб, о котором он уже не раз слышал от сестры, не воодушевляла.

Не то, чтобы он был гомофобом. Когда он узнал, что Гарриет «играет не за ту команду» (как любил выражаться отец), это было шоком. Он избегал смотреть на то, как она целуется с девушками, ощущая себя крайне неловко. Но, в конце концов, смирился, и даже позволял себе иногда здороваться за руку с ее друзьями-геями, которые частенько заваливались к ним домой. Если это не касалось его самого, он вполне мог существовать с ними в одной вселенной, при условии, что никто не будет на него пялиться.

Договорившись с товарищем по работе о подмене до конца смены, Джон натянул пальто прямо поверх больничного белого халата, даже не заметив этого. Он просто хотел поскорее забрать Гарри домой, а потом хорошенько прополоскать ей мозги.

***
Оставив пальто в гардеробе, по правилам клуба, Джон направился в танцевальный зал. Его белый халат фосфоресцировал в полумраке, привлекая слишком много внимания.
Позади раздавались восхищённые вздохи. Ему это всё не нравилось. Доктор, сведя брови, начал проталкиваться через разношёрстную толпу, не подозревая, как будет популярен.

Вокруг в неоновом свете и вспышках танцевали какой-то эротический танец люди, пол которых под час было не определить.
Обтягивающие футболки, блёстки, нагеленные волосы, подтяжки, безобразно короткие шорты, юбки у парней, ошейники у девушек, каблуки, сигареты, мерцающие лунным светом коктейли, джинсы с заниженной талией...
Джон старался не обращать внимания на всё это, и на то, что, протискиваясь сквозь танцующих, его то и дело кто-то хватал за зад, пытался стащить стетоскоп, дергал за рукав, перекрикивая музыку.

Найти Гарри оказалось сложнее, чем он думал. Уотсон направился к барной стойке, где толпились девушки. Они смеялись, попивая свои маргариты и бронксы, обнимались и целовались на брудершафт. Никто из них не знал «Гарри», «Гарриет», «Чумовой малышки» (произнося дурацкий ник сестры, Джон старался ни какого не смотреть, чем очень повеселил девчонок), зато всем понравился его «костюм». Они угостили его «Вельветовым дайкири» и окрестили «доктором по вызову». Джон пытался возмутиться, но понял безуспешность этой затеи — все присутствующие уже порядком набрались. Ох, не любил он пьяных людей. Но, честно признаваясь себе, что в данной обстановке потихоньку стал расслабляться (особенно хорошо лёг коктейль на пустой желудок), Уотсон присел на краешек высокого табурета, рассматривая публику.

Джон пытался делать серьёзное лицо, скрестив руки на груди, чтобы к нему не приставали со знакомствами, не понимая, что это ещё больше привлекало к нему заинтересованных особ. Он уже отклонил три предложения потанцевать, одно «провести срочный осмотр», познакомиться, обменяться визитками, сфотографироваться и бог знает чего ещё. С нарастающим беспокойством, он стал отмечать, что молодые люди вокруг стали собираться плотнее, при этом мило улыбаясь. Он нахмурился и сделал попытку прорваться сквозь круг «поклонников». Его обступили со всех сторон, а кто-то особенно настойчивый, проговорил на ухо: «Ты даже не представляешь, насколько ты секси!» Джон шарахнулся от этого парня, чувствуя приступ клаустрофобии, и чёрт знает еще какой фобии...

Очень некстати вспомнился случай пятилетней давности, когда, будучи интерном, на дне рождения Гарри, он много выпил и так расслабился, что не заметил, как какой-то гость уже сидел у него на коленях, облизывая его ухо. Джона до сих пор встряхивало от этого воспоминания. Смесь отвращения и возбуждения накрывала волной, пуская мурашки вдоль позвоночника. Он всегда прятал это воспоминание поглубже в подсознание, держался от гей-клубов подальше и старался быть с этими людьми построже. Он не мог отрицать того, что такое внезапное внимание было лестно, но самоконтроль и его моральные планки всё ещё выполняли свою защитную функцию.

Джону показалось, что в толпе мелькнула коротко стриженная голова его сестры. Он устремился в том направлении, чувствуя облегчение, что скоро можно будет покинуть это место. Извиняясь, раздвигая танцующих, он высматривал Гарри, не заметив шедшего навстречу на приличной скорости парня, с бокалом в руках. Они столкнулись неожиданно, сильно, юношу чуть не сбило с ног и облило его же коктейлем. Молодой человек зло посмотрел на Джона, откинув свободной рукой мокрую вьющуюся чёлку с лица, другой держа бокал на расстоянии.
Его красная тонкая футболка с надписью “I'll fuck your brain” намокла, на варенных драных джинсах, светящихся фосфором в полумраке, темнели брызги. Он был тонкий, как тростник, высокий и ещё какой-то гибкий и инопланетный. Такой талии позавидовала бы любая девчонка, как впрочем, и волосам, и четко очерченным губам, которые что-то недобро выкрикивали, но Джон не слышал ни слова. Вообще-то, этот парень не был похож на девушку, но и на мужчину тоже не очень тянул. Как будто он принадлежал к отдельной расе, которая где-то скрывалась от глаз Джона до сего дня. И, как будто, этот её представитель встретился ему случайно. На самом деле, этой встречи не должно было произойти, Уотсон чувствовал это всем своим существом. Доктор, наверно, забавно выглядел со стороны: он стоял на расстоянии нескольких шагов от юноши, смотря напряжённо и немного виновато исподлобья, забыв опустить руки, которые он инстинктивно поднял при столкновении, как будто сдаваясь. Парень рассерженно махнул на Джона рукой, развернулся и исчез в толпе. Уотсон неожиданно рванул следом, сам не понимая зачем. Они сделали крюк по залу. Гибкая спина маячила впереди — на ней светилась надпись “U're idiot. Yes, U are”. Некстати промелькнула мысль, о том, какая потрясная задница у этого парня, в чуть приспущенных, но идеально сидящих джинсах. Над кожаным плетеным ремнем светилась кислотная полоска нижнего белья. Джон постарался смотреть под ноги, вперёд и вокруг сразу, лишь бы не на упругие ягодицы.

Парень, наконец, замедлил шаг, как раз у многострадальной барной стойки. Джон догнал его и схватил за локоть. Глаза цвета стали, резанули по самому нутру. Юноша вырвал руку, но не отстранился.
— Я хотел извиниться... — Джон закашлялся. Тот был явно младше доктора, но это не мешало ему смотреть сверху вниз, слегка надменно и пренебрежительно.
— Ты должен мне выпивку.
— Что? Ах, да, — Джон засуетился, хлопая себя по карманам. Пока он доставал деньги, тонкий палец подцепил висящую в нагрудном кармане халата шариковую ручку и стащил её. Джон сделал усилие и постарался не удивляться.

Он кивнул бармену, показал на почти пустой бокал, на юношу, поставил купюру ребром на стол, только сейчас заметив, как рецептурный бланк попытался тем же манером исчезнуть из кармана. На этот раз он перехватил наглую руку за запястье.

Молодой человек равнодушно хмыкнул, растопырив пальцы, как бы показывая, что больше не будет воровать, другой рукой взял новый бокал с голубоватой жидкостью и залпом осушил его, поймав вишенку зубами. Джон отпустил его и отвёл взгляд. Почему-то вид белых зубов, которые аккуратно, почти нежно, держат ягоду, и языка, втягивающего её внутрь рта, вызвал в теле возбуждающее покалывание. Невозможно-светлые полузакрытые глаза, наблюдающие за Джоном, выводили его из себя.
— И еще, — парень утверждающе со звоном поставил бокал. — Проценты за моральный ущерб, — он дерзко ухмыльнулся.

Джон приподнял бровь, но достал ещё одну хрустящую бумажку. Но тут сменилась музыка, зал взорвался аплодисментами и радостными воплями, геи вокруг запрыгали, держась за руки. Уотсон покосился на них неодобрительно, всё же чувствуя, как от низких басов по телу распространяется приятное тепло.
Он обернулся, но парня уже не было рядом. На долю секунды ему показалось, что его кольнуло разочарование, но Джон даже не успел это осмыслить...

Прямо на барной стойке, позади Джона, вальяжно развалилось на спине это невозможное существо, с длиннющими стройными ногами, обутыми в остроносые ботинки в железными набойками. Уотсон отшатнулся, чувствуя, как тонкая рука задела его плечо, и отошел на несколько шагов назад. Сзади стали подпирать «болельщики» с криками «Давай, Шерлок!», «О, Холмс щаз покажет класс!» и прочими.

Доктор пытался выбраться, но его не пускали, народу прибывало. Музыка обрушивалась и кружила голову, тепло полураздетых тел вокруг приятно щекотало нервы, а картинка перед ним вызывала противоречивые желания — зажмуриться и смотреть во все глаза. Шерлок, как, видимо, звали этого парня, стал изгибаться, закинув руки за голову. Мокрая футболка натянулась и задралась, оголяя влажный, чуть светящийся в неоне живот. Джон увидел его ребра, едва проступающие мускулы пресса, выпирающие косточки бедер, и не мог оторвать взгляд. Его мозг как будто отключился. Раньше с ним такого никогда не случалось. Он как загипнотизированный смотрел на извивающиеся тело, идеально двигающееся в такт музыке. Шерлок запрокинул голову, закрыв глаза; губы слегка приоткрыты, на щеках пьяный румянец, или Джону только кажется. Но это самое прекрасное, что он когда-либо видел в своей жизни. Довольно скучной и правильной жизни.

Доктор чувствовал себя неловко за то, что испытывал сейчас. Сердце билось слишком быстро, всё стало ощущаться ярче, чем когда-либо — запахи, звуки, цвета.
Шерлок приоткрыл глаза и закусил фалангу указательного пальца, смотря прямо на Джона. Тот нервно сглотнул, почувствовав, как жар заливает лицо, накрывая всё тело, опускаясь ниже, в брюки. Парень лихо перевернулся на живот, вызвав новую волну одобрительных криков. Под музыку он выгибал спину, приподнимая зад, опираясь и раскачиваясь на локтях. Джон был готов провалится от смущения под землю, он еще никогда так не стыдился своей сексуальной реакции. Шерлок тем временем взобрался с ногами на столешницу и стал, плавно танцуя, идеально ловя ритм музыки, двигаться профессионально и возбуждающе. Уотсон закрыл глаза рукой, нервно смеясь. А что ещё ему оставалось? Кто-то заржал рядом, толкая его в бок, видимо, оценив его смущение. Джон постарался взять себя в руки и снова посмотрел на юного Холмса. Сердце пропустило удар, потому что этот паршивец уже расстёгивал ремень. Вокруг народ разошёлся не на шутку, на стойку залезло еще пара ребят, активно размахивая снятыми рубашками над головами. Вой толпы и аплодисменты оглушали, все подхватили слова песни и стали орать её со всех сторон. Эротический текст лишь подливал масла в огонь, а на фразе “I'm … too sexy for my shirt...” Шерлок сорвал с себя футболку и зашвырнул ею в Джона. Тот рефлекторно поймал влажный комок, и сжал его в руках.
Уотсон просто не мог пошевелиться. Это стройное, чуть мерцающее тело, такое гибкое, манило к себе. У доктора пересохло во рту, когда он представил, как было бы здорово попробовать эту кожу на вкус. Наверняка она пахнет вишней и алкоголем, дорогим одеколоном и слегка потом. И совсем было бы замечательно посмотреть, какое лицо будет у этого нахального юноши, когда бы он втягивал в рот его сосок, зажимая второй пальцами...
Джон пришел в ужас от этих мыслей, дикого возбуждения и особенно от спустившегося со стола полураздетого Шерлока, который направился к нему. Он не дал Уотсону и пары секунд, чтобы опомниться. Парень подошёл так близко, что его живот коснулся рук Джона, всё еще держащих перед собой футболку. Доктора как будто ударило током. В этот момент Шерлок схватился за концы стетоскопа и притянул голову Джона к себе так, что между ними осталось всего несколько сантиметров. В потемневших глазах юноши как будто плескалась ртуть, он облизал свои губы, придвигаясь еще ближе. Вокруг народ просто сума сходил, поддерживая, вопя, и кажется, фотографируя на мобильники. Глаза Джона не могли оторваться от этого неземного лица, всё внутри сжалось и замерло, кажется, даже сердце остановилось. Он, наконец, чувствовал аромат этой кожи, видел каждую отдельную ресницу, ощущал теплое пьянящее дыхание на своих губах... Неожиданно Шерлок оттолкнул его, смерил непонятным взглядом, плавно обогнул и скрылся в толпе, прихватив свою футболку.
Уотсон выдохнул, смотря перед собой. Он ничего не понимал. Только что, он испытал такое, чего ему на всю жизнь хватит. Его била дрожь.

Внезапно на него обрушилось пьяное тело с воплями «Джоооннн!», обхватывая его руками и ногами. Доктор едва смог устоять, удерживая Гарри от падения. Она чмокнула его в щеку и повисла на шее.
— Оооо, я знала, знала! — Гарри заливисто смеялась, раскачиваясь на брате. Тот попытался её отцепить, повторяя «ты всё не так поняла», «нам пора домой» и «Гарри, это не то, что ты думаешь». Наконец, смысл слов дошёл до сестры, и она как-то быстро охладела, спускаясь на пол.
— Ты ханжа, Джон! И зануда, — Гарри надула губы и осуждающе покачала головой.
— Я не ханжа, — Джон сам не понимал, зачем пытается с ней спорить. Он открыл было рот, чтобы начать читать нотации, как что-то заставило его посмотреть вниз, на свой халат. И конечно, рецептурных бланков в кармане не оказалось.
— О, чёрт! — Джон бросился в толпу, в ту сторону, куда ушёл Шерлок. Его провожали довольные возгласы сестры и смущающие напутствия.

Доктор метался на залу, но Холмса нигде не было. Он свернул в тёмный коридор, ведущий к мужскому туалету, где музыка не так гремела.

Уотсон вошёл и замер. Перед зеркалом мыл руки Шерлок, в заднем кармане его джинсов виднелись сложенные листочки. Парень поднял голову и встретился в отражении с глазами дока. Он усмехнулся, тряхнул головой и повернулся к Джону.
— А я уже решил, ты не придешь, — он дерзко смотрел, криво улыбаясь. Казалось, что он слегка нервничает. Джон двинулся навстречу и потянулся к заднему карману джинсов. Шерлок в последний момент ускользнул, невероятно изогнувшись и пытаясь обойти Джона. Реакция у доктора была отличной, и он резко перехватил парня за талию, прижимая к себе. Возбуждение накатило снова, требуя от хозяина немного других действий, но пока Джон ещё мог соображать, он снова попытался достать бланки, из-за пропажи которых у него могли быть серьёзные неприятности на работе. Сам виноват — надо было быть внимательнее и следить за руками этого мошенника, вместо того, чтобы думать нижним мозгом.

Шерлок понял, что его разоблачили, и пихнул Уотсона в грудь, отталкивая. Джон не позволил ему освободиться из мёртвой хватки, но трение двух тел друг о друга совершенно не помогало ему держать всё под контролем. Парень был такой тонкий и горячий, что в следующую секунду они уже бешено целовались, навалившись на кафельный стол с раковинами. Джон сам не заметил, как усадил его туда, слегка приподняв, и зарылся рукой в чёрные кудри, держа голову хулигана на месте. Шерлок обвил его талию ногами, а руками яростно дергал за воротник халата. Дыхания не хватало, они отнимали друг у друга воздух, переплетались языками, кусались, прижимаясь друг к другу плотнее. У Джона, казалось, совсем сорвало крышу, он хотел этого парня так сильно, как будто он был его наркотиком после долгой ломки. Вызывать низкие стоны из этого молодого горла было сущее наслаждение. Особенно при этом беспорядочно гладя его по голой бархатной спине, забираясь растопыренными пальцами за пояс, под белье, хватая и стискивая упругие ягодицы. Шерлок чуть вскрикнул и уставился на доктора, прерывая поцелуй, будто был удивлен своими ощущениями. Джон не мог оторваться от этих припухших губ, и снова потянулся к ним. Ресницы Шерлока стали опускаться, и он позволил увлечь себя в, ещё более глубокий, развратный поцелуй.

Доктор не сразу понял, что кто-то вошёл в туалет и через несколько секунд вышел. Джон повернулся посмотреть на качающуюся дверь, тогда как Шерлок уже ставил засос на его шее. Ноги подгибались, голова шла кругом, но из последних усилий Уотсон стянул парня со стола и толкнул в кабинку. Шерлок шарахнулся об стену, словно пьяный, он и выглядел так — растрепанные волосы, помутненные глаза с расширившимися зрачками, распухшие губы... Ничего прекраснее просто быть не может.
Джон набросился на него, умирая от желания. Он целовал гладкий живот, хватая Шерлока за руки, талию, спину, бедра. Когда Джон снова вернулся у его губам и навалился всем телом, вжимая того в стенку, холодный металл стетоскопа мазнул по груди Холмса, вызвав совершенно неприличный стон. Доктору дважды повторять было не надо. Джону казалось, что сейчас, в этот момент, сбываются все его самые тёмные и заветные желания... хотя он не помнил, чтобы когда-либо мечтал о таком. Он лизал кожу, а затем прикладывал хромированную головку устройства к этому месту и наслаждался низкими рваными стонами, которые отдавались в его же груди вибрацией. Шерлок совсем потерял ориентацию в пространстве, сползая по стенке на пол, но Джон удержал его.

Уотсона накрывало каким-то торжественным чувством, — потрясающее ощущение, когда кто-то полностью в твоей власти. Шерлок пытался сорвать с доктора халат, но у него не особо получалось — пальцы дрожали. Джон одновременно с этим, расстегивал молнию на джинсах парня, сражаясь с непонятной пряжкой ремня.

Холмс в нетерпении засунул руки между их телами и быстро расправился со своими джинсами, вылезая из них и белья одним нетерпеливым движением. С ругательствами, шипя и дергаясь, он снял-таки всё с себя, отшвырнув одежду и обувь в сторону. Джон всё еще был полностью одет, тогда как голый парень уже весь извертелся в его руках. Это было потрясающее — ощущать под собой возбуждённого молодого человека, который был готов на всё что угодно, лишь бы его оттрахали. Шерлок закусил губу и вдруг рухнул на пол, подтащил свои джинсы и стал искать что-то в кармане. Бланки выпали на пол, но никто уже не обращал на них внимание. Например, внимание Джона было сконцентрировано исключительно на губах Шерлока, которые были так близко к его ширинке.
Парень что-то нашел и сел ровно на колени, расстегивая одной рукой брюки Уотсона. Тот мысленно поблагодарил (кого-бы-то-ни-было) за этот момент, помогая юноше справится с молнией. Следующие минуты были наполнены для него настолько яркими ощущениями, что Джон с трудом понимал, на каком свете находится. Он даже не заметил, когда на него успели надеть презерватив. Джон слегка ошалело уставился на голую бледную спину, оказавшуюся перед глазами втиснувшегося между ним и стеной Шерлока. В следующий миг, парень подался назад, расставляя ноги, и Джон просто не выдержал.
Они оба застонали: Шерлок с закушенной до крови губой, Джон, уткнувшись лицом между его лопаток, когда Уотсон начал входить в него. Он придерживал Шерлока за бедра, чтобы тот не дергался какое-то время. Парень тяжело и рвано дышал, пытаясь привыкнуть к болезненному ощущению. Джон старался взять себя в руки, чтобы не сделать мальчику больнее. Он целовал его шею, захватывая губами влажные завитки, гладил кончиками пальцев левой руки напряженный член Шерлока. Он очень старался не двигаться, хотя аж скулы сводило от напряжения, так хотелось. Джон уже весь взмок в рубашке и халате, но сейчас было не время отвлекаться. Возбуждение проносилось по венам, толкая кровь вниз живота. Шерлок стал едва двигать бедрами, сначала осторожно и неуверенно, а потом, как будто вошел во вкус, стал насаживаться на Джона. Доктор пытался уберечь парня, притормаживая руками его движения, но кровь стучала в висках так громко, что он не слышал уже своих мыслей.

— Ты сводишь меня с ума... — прошептал он, пожалуй, первые слова, за целую вечность. Шерлок одобрительно застонал, оттопырив ягодицы, упершись локтями о стенку так, чтобы Джону было удобнее его трахать.
С каждым движением становилось всё невыносимее и слаще, в голове был полный вакуум, тело двигалось само, идеально правильно, под нужным углом, с увеличивающейся скоростью.
— Даааа, доктор!
Это был первый раз, когда Уотсона скрутил оргазм от чьего-то голоса. Шерлок вскрикнул и кончил через несколько секунд.

Они осели вместе на кафельный пол, не замечая, что он холодный. Шерлок был весь мокрый, как и Джон под одеждой, и его трясло. Джон притянул его голову к своей груди и гладил, пока тот не стал успокаиваться и дышать ровнее. Джон улыбался ему в губы, обнимая и притягивая за плечи. Шерлок вдруг отстранился и загадочно улыбнулся в ответ. Потом поднял с пола листки и засунул их в нагрудный карман белого халата.
— Это было так просто.
Джон потрясённо уставился на него.
— То есть... ты специально.. чтобы я... Шерлок!
— От твоего халата несет ответственностью за милю. И ты выглядел слишком правильным и напряженным, чтобы рассчитывать на то, что ты просто так пойдешь за мной. … А еще, если бы ты не пришёл, у меня были бы новые чудесные рецепты....

Его заставили замолчать поцелуем, но Шерлок, впрочем, не возражал.