26.06.2011 в 09:40
Пишет mad Monday:Название: Желать невозможного (To Wish Impossible Things), оригинал - londondrowning.livejournal.com/121108.html?mode...
Автор: londondrowning
Переводчик: 475
Бета: Slytherin Princess (thnx )
Пейринг: Майкл/Джеймс
Жанр: UST
Рейтинг: автор ставит PG-13, но я больше склоняюсь к R
Дисклаймер: отказываюсь от всего
Комментарии: написано на 1stclass-kink.livejournal.com. разрешение на перевод отправлено.
читать дальшеЭто невероятно раздражает.
Джеймс - это завлекательные синие глаза, беспорядочно торчащие вихры и бледная шотландская кожа, которая очаровательнейшим образом краснеет по любому поводу. У него алые, всегда развратно алые губы, а еще идиотский нос. Когда Майкл увидел его в первый раз, Джеймс упрямо пытался отрастить себе щетину, однако вместо этого у него на лице красовались беспорядочные рыжие клочки. С тех пор он всегда бреется начисто, но Майкл с трудом сдерживается, чтобы не провести большим пальцем по его челюсти, вспоминая ту трогательную щетину.
Притяжение между ними было ощутимо; воздух вокруг как будто искрил, и Майкл почти чувствовал это.
В нем было все. Абсолютно все. Словно Джеймс выпрыгнул из мыслей Майкла полностью сформированным и обретшим плоть сочетанием того, от чего тот сходил с ума. Каждая черта характера в обрамлении остроумного, блестящего ума и выдающегося, невероятного таланта.
И Майкл пал.
И все еще продолжает падать.
***
Мэтью предложил им потренироваться несколько недель перед съемками - заняться бегом, плаванием, подкачаться. Он хотел, чтобы они попривыкли друг к другу, чтобы один, не задумываясь, повторял движения другого, и оба тут же согласились.
Джеймс - это самый очаровательный ночной кошмар во всем, что касается гимнастики. Он ненавидит качаться. С трудом пробегает две мили. Он предпочитает плескаться себе в бассейне, а потом, покачиваясь на поверхности, потягивать холодный чай из большого стакана.
- У меня нет талии. - весело говорит он. - Поэтому они выбрали тебя, Фасс. Пока кто-то чистит твою одежду в области живота, я могу лежать и смотреть повторы Стар Трека. Замечательный контраст.
- У тебя есть талия. - с ухмылкой отвечает Майкл, потому что это правда. Слегка выпирает животик, но нет ничего отталкивающего. Тело Джеймса... уютное, что ли.
Джеймс театрально вздыхает и вылезает из воды. Из-за его нежелания в целом, он никогда не остается до конца тренировки.
- Для этого пока еще ничего не сделано, я думаю. - говорит он. - Снова бег?
Когда они заканчивают, он убеждает Майкла просто поплавать вместо того, чтобы нарезать круги. Это нелепо и это наполняет грудную клетку Майкла чем-то... _чем-то_, когда он смотрит, как Джеймс счастливо плещется вокруг, как мокрая собака.
***
Джеймс забавный, по-настоящему забавный, всегда наготове с молниеносным комментарием или шутливой перебранкой. Он кажется очень легким на подъем, большую часть времени свободный от всего, любящий свою работу и свою жизнь, человек, который никогда не сказал никому плохого слова. Даже Дженьюэри (и Майкл будет первым, кто признает, что Дженьюэри невероятно утомительна).
Единственный раз, когда Майкл заметил тень в его глазах, был день, когда они вместе обедали на съемной квартире Майкла. Звонил его отец, и хотя Майкл терпеть не мог людей, разговаривающих по телефону, когда у них гости, он взял трубку. Ведь это его отец, которого Майкл обожал, и он извинился, чтобы поговорить. Пару раз они переходили на немецкий, затем он пообещал в следующий раз поговорить подольше, прежде чем положить трубку.
- Страшно извиняюсь. - говорит он Джеймсу, поворачиваясь обратно к столу. - Мой отец пытается научиться садоводству, но у него не очень хорошо получается. Ему нужна помощь.
Джеймс улыбается с нечитаемым взглядом.
- Вы близки, верно?
- Очень. - отвечает Майкл. - Ты часто видишься с родителями?
- Меня воспитывали бабушка и дедушка. - коротко сообщает Джеймс, а затем переключает разговор на собственного маленького сына и последнюю распрекрасную вещь, которую тот сделал.
Но несколько ночей спустя они остаются вдвоем после долгих, очень долгих ночных съемок, и эта история звучит из уст Джеймса в медленном, размеренном ритме - почему он не разговаривает со своим отцом более двадцати лет, последствия этого в его жизни. Он очень тих, и Майкл знает, что Джеймс рассказывает ему это не потому что он сонный и его защита ослабла. Это та тема, где его бдительность не ослабнет никогда.
Он позволил Майклу проникнуть сюда.
- Я стараюсь не говорить об этом. - произносит Джеймс. - Анн-Мари единственная, кто...
- Для меня это большая честь. - тихо говорит ему Майкл, и это тот момент, когда простая похоть кристаллизуется в нечто большее. А как иначе? Кто не оценил бы человека, которым был Джеймс, до того как стать созерцательным, потрясающим и не -
Это будет невозможно, после этого случая.
***
Конечно, похоть присутствует всегда.
В своей кровати он не может перестать думать о Джеймсе. На что это будет похоже, если он укусит этот алый рот, заставит Джеймса дрожать и прижмет к себе? Как расширятся от удовольствия зрачки, какие звуки он будет издавать, как румянец на его скулах перейдет ниже на грудь, живот, бедра?
Он бы перевернул Джеймса на спину, положил бы одну ногу себе на плечо, раскрывая того шире, и Джеймс бы цеплялся за изголовье кровати. Он бы развел колени Джеймса так, чтобы тот с открытым ртом насаживался и поднимался на члене Майкла, сопровождая каждое движение нахальной ухмылкой.
Майкл был бы с ним откровенен, завладел бы им, разгадал бы все его мысли. Он заставил бы его бредить им, становиться бесформенной массой, умоляющей о большем. Он бы сотворил с ним такое, на что никогда не решилась бы его жена. Он бы разрушил его.
Он смотрит на Джеймса, хотя предпочел бы поглотить его целиком, и он позволяет этому желанию просачиваться наружу во время съемок. Эрик, думает он, понял бы. Эрик бы завладел каждым дюймом Чарльза, контролировал бы все, если бы мог.
Хотя у Чарльза нет жены, продолжает думать Майкл, или ребенка. Но это не всегда означает конец истории, говорит он сам себе. Чаще всего, конца вообще не бывает.
***
Когда в гости приезжает Анн-Мари, Джеймс светится счастьем, излучает его всем своим телом.
- Прости, Фасс, только на секундочку. - говорит он, прерывая себя на середине разговора, проскакивает мимо софитов и камер и крепко обнимает ее будто бы они молодожены.
Из-за этого у Майкла по спине бегут мурашки.
- Ты прекрасна, - говорит Джеймс своей жене, и она любовно шлепает его, качая головой и смеясь. - Нет, милая, это так, ты именно тот человек, которого я сейчас хотел увидеть.
- Мой чародей, - отвечает она и целует его, быстро и сладко и так фамильярно, что Майкл сцепляет зубы намертво. Она старее, чем Майкл себе представлял, и страшнее.
После того как они уходят, мобильник Джеймса отключается на всю ночь.
***
- Твоя жена, - деликатно начинает Майкл.
- Она потрясающая, правда? - отвечает ему Джеймс, он светится гордостью, словно сам ее создал. - Ты должен увидеть ее в театре, как она играет, Фасс, она чудо. И она такая замечательная мать. Ненавижу себя, честное слово. Мы вместе столько лет, и я все еще не могу дождаться, когда вернусь домой к ней.
- Ммм. - говорит он. - И ты никогда не сомневался?
- Никогда, - соглашается Джеймс.
Но позже они приходят в бар при отеле, темный безымянный бар в дальнем закутке и каждый нерв внутри Майкла напрягается, когда Джеймс произносит:
- Один раз. Я один раз засомневался.
- О? - говорит Майкл.
Джеймс с опаской поглядывает на поверхность стола.
- Коллега, - медленно начинает он. Его колено покоится напротив колена Майкла, и тот удивляется, как долго ему еще ждать прежде чем положить руку на бедро Джеймса, а потом провести выше.
- Ты можешь рассказать мне, - он немного невнятно бормочет и, боже, пусть сейчас, пусть сейчас. - Джеймс.
- Я думаю, ты знаешь, как это бывает. - продолжает Джеймс. - Есть роли, которые просто... _цепляют_ тебя, и ты играешь вместе с тем, кого тоже _зацепила_ его роль, и это начинает сворачивать в такое - такой тип бесконечной петли с обратной связью между чувствами твоего героя и тебя самого.
- Да. - отвечает Майкл. Его рука начинает скользить вперед, как раз нависая над коленом Джеймса. - Да, я точно знаю, каково это.
- И Кира невероятная женщина. - говорит Джеймс.
Рука Майкла замирает за дюйм до прикосновения.
- Ничего не произошло. - продолжает Джеймс. - Правда, ничего не было. Я был уже год как женат, и Кира и я со всем разобрались. Полагаю, я понял, что достиг точки, когда что-то должно было измениться, ну и... я люблю Анн-Мари. Всю мою жизнь мир вокруг не был постоянным, а она подарила мне ощущение безопасности. Так что я предпочел вернуться к ней и я рад, что так сделал. Но я бы солгал, если бы сказал, что не сомневался, пусть даже в течение короткого времени.
Он вздыхает и поднимает стакан ко рту, словно стараясь смыть вкус исповеди.
- Я надеюсь, теперь ты не стал думать обо мне хуже, Фасс. - произносит он. - Твоя дружба невероятно много для меня значит.
URL записиАвтор: londondrowning
Переводчик: 475
Бета: Slytherin Princess (thnx )
Пейринг: Майкл/Джеймс
Жанр: UST
Рейтинг: автор ставит PG-13, но я больше склоняюсь к R
Дисклаймер: отказываюсь от всего
Комментарии: написано на 1stclass-kink.livejournal.com. разрешение на перевод отправлено.
читать дальшеЭто невероятно раздражает.
Джеймс - это завлекательные синие глаза, беспорядочно торчащие вихры и бледная шотландская кожа, которая очаровательнейшим образом краснеет по любому поводу. У него алые, всегда развратно алые губы, а еще идиотский нос. Когда Майкл увидел его в первый раз, Джеймс упрямо пытался отрастить себе щетину, однако вместо этого у него на лице красовались беспорядочные рыжие клочки. С тех пор он всегда бреется начисто, но Майкл с трудом сдерживается, чтобы не провести большим пальцем по его челюсти, вспоминая ту трогательную щетину.
Притяжение между ними было ощутимо; воздух вокруг как будто искрил, и Майкл почти чувствовал это.
В нем было все. Абсолютно все. Словно Джеймс выпрыгнул из мыслей Майкла полностью сформированным и обретшим плоть сочетанием того, от чего тот сходил с ума. Каждая черта характера в обрамлении остроумного, блестящего ума и выдающегося, невероятного таланта.
И Майкл пал.
И все еще продолжает падать.
***
Мэтью предложил им потренироваться несколько недель перед съемками - заняться бегом, плаванием, подкачаться. Он хотел, чтобы они попривыкли друг к другу, чтобы один, не задумываясь, повторял движения другого, и оба тут же согласились.
Джеймс - это самый очаровательный ночной кошмар во всем, что касается гимнастики. Он ненавидит качаться. С трудом пробегает две мили. Он предпочитает плескаться себе в бассейне, а потом, покачиваясь на поверхности, потягивать холодный чай из большого стакана.
- У меня нет талии. - весело говорит он. - Поэтому они выбрали тебя, Фасс. Пока кто-то чистит твою одежду в области живота, я могу лежать и смотреть повторы Стар Трека. Замечательный контраст.
- У тебя есть талия. - с ухмылкой отвечает Майкл, потому что это правда. Слегка выпирает животик, но нет ничего отталкивающего. Тело Джеймса... уютное, что ли.
Джеймс театрально вздыхает и вылезает из воды. Из-за его нежелания в целом, он никогда не остается до конца тренировки.
- Для этого пока еще ничего не сделано, я думаю. - говорит он. - Снова бег?
Когда они заканчивают, он убеждает Майкла просто поплавать вместо того, чтобы нарезать круги. Это нелепо и это наполняет грудную клетку Майкла чем-то... _чем-то_, когда он смотрит, как Джеймс счастливо плещется вокруг, как мокрая собака.
***
Джеймс забавный, по-настоящему забавный, всегда наготове с молниеносным комментарием или шутливой перебранкой. Он кажется очень легким на подъем, большую часть времени свободный от всего, любящий свою работу и свою жизнь, человек, который никогда не сказал никому плохого слова. Даже Дженьюэри (и Майкл будет первым, кто признает, что Дженьюэри невероятно утомительна).
Единственный раз, когда Майкл заметил тень в его глазах, был день, когда они вместе обедали на съемной квартире Майкла. Звонил его отец, и хотя Майкл терпеть не мог людей, разговаривающих по телефону, когда у них гости, он взял трубку. Ведь это его отец, которого Майкл обожал, и он извинился, чтобы поговорить. Пару раз они переходили на немецкий, затем он пообещал в следующий раз поговорить подольше, прежде чем положить трубку.
- Страшно извиняюсь. - говорит он Джеймсу, поворачиваясь обратно к столу. - Мой отец пытается научиться садоводству, но у него не очень хорошо получается. Ему нужна помощь.
Джеймс улыбается с нечитаемым взглядом.
- Вы близки, верно?
- Очень. - отвечает Майкл. - Ты часто видишься с родителями?
- Меня воспитывали бабушка и дедушка. - коротко сообщает Джеймс, а затем переключает разговор на собственного маленького сына и последнюю распрекрасную вещь, которую тот сделал.
Но несколько ночей спустя они остаются вдвоем после долгих, очень долгих ночных съемок, и эта история звучит из уст Джеймса в медленном, размеренном ритме - почему он не разговаривает со своим отцом более двадцати лет, последствия этого в его жизни. Он очень тих, и Майкл знает, что Джеймс рассказывает ему это не потому что он сонный и его защита ослабла. Это та тема, где его бдительность не ослабнет никогда.
Он позволил Майклу проникнуть сюда.
- Я стараюсь не говорить об этом. - произносит Джеймс. - Анн-Мари единственная, кто...
- Для меня это большая честь. - тихо говорит ему Майкл, и это тот момент, когда простая похоть кристаллизуется в нечто большее. А как иначе? Кто не оценил бы человека, которым был Джеймс, до того как стать созерцательным, потрясающим и не -
Это будет невозможно, после этого случая.
***
Конечно, похоть присутствует всегда.
В своей кровати он не может перестать думать о Джеймсе. На что это будет похоже, если он укусит этот алый рот, заставит Джеймса дрожать и прижмет к себе? Как расширятся от удовольствия зрачки, какие звуки он будет издавать, как румянец на его скулах перейдет ниже на грудь, живот, бедра?
Он бы перевернул Джеймса на спину, положил бы одну ногу себе на плечо, раскрывая того шире, и Джеймс бы цеплялся за изголовье кровати. Он бы развел колени Джеймса так, чтобы тот с открытым ртом насаживался и поднимался на члене Майкла, сопровождая каждое движение нахальной ухмылкой.
Майкл был бы с ним откровенен, завладел бы им, разгадал бы все его мысли. Он заставил бы его бредить им, становиться бесформенной массой, умоляющей о большем. Он бы сотворил с ним такое, на что никогда не решилась бы его жена. Он бы разрушил его.
Он смотрит на Джеймса, хотя предпочел бы поглотить его целиком, и он позволяет этому желанию просачиваться наружу во время съемок. Эрик, думает он, понял бы. Эрик бы завладел каждым дюймом Чарльза, контролировал бы все, если бы мог.
Хотя у Чарльза нет жены, продолжает думать Майкл, или ребенка. Но это не всегда означает конец истории, говорит он сам себе. Чаще всего, конца вообще не бывает.
***
Когда в гости приезжает Анн-Мари, Джеймс светится счастьем, излучает его всем своим телом.
- Прости, Фасс, только на секундочку. - говорит он, прерывая себя на середине разговора, проскакивает мимо софитов и камер и крепко обнимает ее будто бы они молодожены.
Из-за этого у Майкла по спине бегут мурашки.
- Ты прекрасна, - говорит Джеймс своей жене, и она любовно шлепает его, качая головой и смеясь. - Нет, милая, это так, ты именно тот человек, которого я сейчас хотел увидеть.
- Мой чародей, - отвечает она и целует его, быстро и сладко и так фамильярно, что Майкл сцепляет зубы намертво. Она старее, чем Майкл себе представлял, и страшнее.
После того как они уходят, мобильник Джеймса отключается на всю ночь.
***
- Твоя жена, - деликатно начинает Майкл.
- Она потрясающая, правда? - отвечает ему Джеймс, он светится гордостью, словно сам ее создал. - Ты должен увидеть ее в театре, как она играет, Фасс, она чудо. И она такая замечательная мать. Ненавижу себя, честное слово. Мы вместе столько лет, и я все еще не могу дождаться, когда вернусь домой к ней.
- Ммм. - говорит он. - И ты никогда не сомневался?
- Никогда, - соглашается Джеймс.
Но позже они приходят в бар при отеле, темный безымянный бар в дальнем закутке и каждый нерв внутри Майкла напрягается, когда Джеймс произносит:
- Один раз. Я один раз засомневался.
- О? - говорит Майкл.
Джеймс с опаской поглядывает на поверхность стола.
- Коллега, - медленно начинает он. Его колено покоится напротив колена Майкла, и тот удивляется, как долго ему еще ждать прежде чем положить руку на бедро Джеймса, а потом провести выше.
- Ты можешь рассказать мне, - он немного невнятно бормочет и, боже, пусть сейчас, пусть сейчас. - Джеймс.
- Я думаю, ты знаешь, как это бывает. - продолжает Джеймс. - Есть роли, которые просто... _цепляют_ тебя, и ты играешь вместе с тем, кого тоже _зацепила_ его роль, и это начинает сворачивать в такое - такой тип бесконечной петли с обратной связью между чувствами твоего героя и тебя самого.
- Да. - отвечает Майкл. Его рука начинает скользить вперед, как раз нависая над коленом Джеймса. - Да, я точно знаю, каково это.
- И Кира невероятная женщина. - говорит Джеймс.
Рука Майкла замирает за дюйм до прикосновения.
- Ничего не произошло. - продолжает Джеймс. - Правда, ничего не было. Я был уже год как женат, и Кира и я со всем разобрались. Полагаю, я понял, что достиг точки, когда что-то должно было измениться, ну и... я люблю Анн-Мари. Всю мою жизнь мир вокруг не был постоянным, а она подарила мне ощущение безопасности. Так что я предпочел вернуться к ней и я рад, что так сделал. Но я бы солгал, если бы сказал, что не сомневался, пусть даже в течение короткого времени.
Он вздыхает и поднимает стакан ко рту, словно стараясь смыть вкус исповеди.
- Я надеюсь, теперь ты не стал думать обо мне хуже, Фасс. - произносит он. - Твоя дружба невероятно много для меня значит.