[mylifeMUSIKmylove]

Автор: Марана
Пейринг: Артур\Мерлин
Фандом: Мерлин\ Merlin BBC
Размер: 611 слов
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
От автора: по заявке Savchenkova Kate

Артур неодобрительно покачал головой. Да, он сам сказал, что Мерлину стоит подстричься – негоже слуге ходить таким обросшим, особенно, если у этого слуги есть привычка запускать в свою шевелюру длинные пальцы и чесать затылок, ставя торчком угольно-черные прядки. Однако, по мнению принца, Гвиневра слишком увлеклась, работая ножницами – так, что Мерлин стал походить на чучело из ивовых прутиков, у которого вдруг выросли уши. Эти уши и раньше-то привлекали внимание, а теперь и вовсе вызывающе торчали, розовея на солнце.
-Твое счастье, что сейчас не зима, - хмыкнул Артур, - а то бы ты уши отморозил.
-За всю жизнь не отморозил, так что все в порядке, - отмахнулся Мерлин, поднося травинку к ползущей по лопуху букашке. Артур, развалившийся рядом, хмыкнул:
-Все когда-нибудь случается впервые.
-Ага. Например, ты говоришь всем, что отправляешься на охоту, а сам тащишься к озеру загорать.
-Во-первых, не тащусь, а еду, - поправил его Артур, переворачиваясь на спину и закрывая глаза, подставляя солнцу лицо. – А во-вторых, это не в первый раз.
-Я так и понял, - Мерлин последовал примеру своего принца. – Отлынивать от дел – так с королевским размахом.
-У тебя научился.
-Я рад, что ты учишься у меня, - Мерлин потянулся и зевнул, - хотя явно не тому, чему нужно.
Задремавший Артур ничего не ответил.

-Ой, - сказал Мерлин. – Ой-ой-ой.
-Что? – спросил Артур, открывая глаза. Солнце уже почти село, но почему-то в его слабеющих лучах уши Мерлина пылали ярче, чем в жаркий полдень. – Ха!
-Ой! – возразил Мерлин. – Не «ха», а «ой»! Ой-ой-ой!
-У тебя уши сгорели! – с трудом сдерживая смех, выдавил Артур.
-Это не смешно! – попытался огрызнуться Мерлин, но вышло у него неубедительно.
Сказать, что уши горели – значило не сказать ничего. Они пылали, они болели, они чесались – но почесать их было невозможно. Уши казались огромными, тяжелыми, горячими пончиками, растущими из головы, и фырканье Артура не делало их ни меньше, ни холоднее.
-Прости, - простонал Артур, - ох, Мерлин, правда – прости! Это моя вина! Но кто же знал, что у тебя такая нежная кожа!
Мерлин надулся.
-Больно? – Артур осторожно коснулся опухшей кромки малинового пончика, пару часов назад бывшего ухом Мерлина. Тот судорожно кивнул и прикусил губу. Принц вздохнул.
-Ладно, - сказал он, - будем тебя спасать.
Мерлин зажмурился. Лучшее, что мог сделать Артур – это отрезать ему уши. Но он не слышал шороха кинжала, выходящего из ножен, не слышал тихого лязга металла – он вообще ничего не слышал. Может быть, уши отпали сами и он оглох?
Перепуганный Мерлин осторожно открыл один глаз.
Артур возвращался от берега с фляжкой, которую сам же закопал в песок у воды по прибытии к озеру – «чтобы холодной оставалась», - сказал он.
«Нашел время пить, - тоскливо подумал Мерлин. – Или это мне, чтобы не так больно было уши резать? Хорош я буду – пьяный и без ушей»...
-Ну, - сказал Артур, - иди сюда.
-Может, не надо? – безнадежно спросил Мерлин.
-Надо, - хищно улыбнулся принц, открывая фляжку и вытряхивая на ладонь что-то белое. – Не бойся, она свежая.
-Она?
-Сметана, дурень, - Артур потянулся перемазанными в белом пальцами к уху Мерлина. Тот снова зажмурился.
Прохладно. Мокро. Щекотно.
Хорошо...
Вдруг стало так спокойно и хорошо, все смешалось: уходящая боль, аккуратные прикосновения, негромкий голос Артура:
-..как первый раз обгорел, Гаюс сам мазал мне нос сметаной. Видел бы ты меня! И сказал, что сметана лучше всего. Ох, не дергайся, я же перемажусь весь!
-Вытру, - глухо пообещал Мерлин, не открывая глаз. – Ты только не останавливайся...
Артур вздохнул про себя, проклиная свое богатое воображение и наивность Мерлина, зачерпнул еще холодной сметаны и потянулся ко второму пострадавшему уху. Мерлин сидел перед ним такой тихий и доверчивый, такой жалкий и трогательный, и Артур мог лишь порадоваться тому, что их никто не видит; ведь глуповатая улыбка, расползающаяся по его лицу, ничуть не способствовала повышению его авторитета..
-В следующий раз, - строго сказал он, - повяжешь свой платок на голову.
«А уж я постараюсь, чтобы у меня сгорела спина», - мысленно пообещал он.