[mylifeMUSIKmylove]

13.12.2009 в 19:05

Пишет  Онегин, и весьма коварный:

Автор: Prince[ss]
Название: Осознание - тоже чувство
Пейринг: Сальери/Моцарт
Жанр: ангст, романтика. как бы слэш
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Я героев не имею, герои друг друга не имеют и вообще, все неправда.(с)а жаль
От автора: я ведь флудить начну, сами виноваты.

 

♫

Амадею больше всего хотелось сейчас забиться куда-нибудь в угол, чтобы все от него отстали. Разве что Антонио был бы рядом. Моцарт так привык к его близости, объятиям, колючим щекам, что находиться рядом, но на расстоянии от Сальери было странно. По сути, Вольфганг был совершенным ежиком. Никому не доверять, никого не подпускать. Нельзя-нельзя, никогда.А вот у Антонио получилось просунуть руки к мягкому, неколючему животу этого ежика и растопить его сердце. И с Сальери Вольфганг стал пушистым, улыбчивым. Даже, скорее, из-за Сальери.
Кусать кончик пера и с изумлением понимать, что в голове нет ни одной мелодии. Все мысли заняты другом-композитором. Память услужливо подсовывала картины недавней ночи в самых ярких ее красках, заставляя краснеть молодого гения. Наверно, вся спина Антонио исцарапана – Амадей не мог себя контролировать, цепляясь пальцами за плечи, руками полосуя спину, прижимая мужчину к себе и рвано вздыхая на ухо. Ему безумно нравилось то, что было между ними. Ему хотелось этого еще больше. Вольфганг понимал, что подобные отношения в обществе никогда не будут приветствоваться, но эта особенность, пикантность заводила еще больше. Даже в этом он остался особенным. Впрочем, невозможно было представить, что может быть как-то по-другому, что в постели с ним, вместо Сальери окажется кто-то другой. А это ему прочили. Констанции Вебер предстояло стать женой великого композитора. Моцарт об этом не говорил еще даже с Антонио. Он боялся позорно расплакаться. Расстаться с Сальери – значит поставить крест на всех своих произведениях.
Амадей не сможет писать без своего друга. Своего любовника.
Вольфганг даже не заметил, как по щекам покатились слезы. Ну вот, уже плачет. Благо, в комнате никого нет, хотя плакать даже самому себе было стыдно. Взъерошить волосы, расстегнуть верхние пуговицы заляпанной чернилами рубашки, подойти к окну, наблюдая кровавый закат. Солнце плавилось, растекаясь по горизонту. Внутри Моцарта тоже что-то таяло, поднимаясь одним большим комком к горлу.
В эту секунду Вольфганг понял, что влюбился.