[mylifeMUSIKmylove]

25.01.2012 в 11:38

Пишет  Сам себе королевство:

Название: Союз "рыжих"
Автор: Сам себе королевство
Категория: джен
Персонажи: Себастьян Моран, Джон Ватсон, Джеймс Мориарти, Шерлок Холмс (-BBC)
Размер: мини
Таймлайн: пострейхенбах

2016 слов

0
– Это, если хотите знать мое мнение, предательство. Я ведь выполнил его последний приказ. Он сказал: "Что бы ни случилось, не поднимайся на крышу".
– Уходите. Пожалуйста, уйдите, я не буду вызывать полицию, – девушка очень старается не кричать. Девушка знает, как должен вести себя хороший заложник, но дрожит и кусает губы, и пытается вывернуться из веревок.
Психотерапевт Джона Ватсона, кто бы мог подумать. Полковнику Морану это не кажется забавным. С некоторых пор он как будто разучился видеть смешное: Джеймс Мориарти забрал с собой слишком многое, и Себастьян Моран изо дня в день несет новые потери. Его армия отступает, и скоро сдаст последний рубеж.
– Доктор, доктор, вы ведете себя непрофессионально. Выпейте воды. Нет, не шевелитесь, я сам.
Моран галантно подносит стакан к ее губам; девушка жадно глотает, цокая зубами о стекло.
– Вы же выслушиваете этого... блоггера. Случаи схожи, не правда ли? Интересно, что он чувствовал, когда вернулся на Бейкер-стрит?
Она не отвечает, но Себастьяну этого и не нужно. Он вспоминает: Джим тоже мог долго-долго не прерывать его монолога, если уж обычно немногословного полковника прорывало воспоминаниями. Он говорил, говорил, захлебывался в потоке образов, пришедших из прошлого; поначалу ему казалось, что все его рассказы уходят в никуда, тонут в темноте этого пронзительного взгляда. Но Мориарти слышал и помнил каждое слово.
– Я не видел толком, что произошло. Решил дождаться Джима у него дома. ...Там на столе кое-что лежало. Записная книжка. Номера счетов и ценные бумаги, и пароли, и имена – вообще все. Урод. Он шел умереть, понимаете? Из-за этого самовлюбленного сыщика в идиотской кепке. Ради него. Как он посмел – после этого – оставить мне деньги?!
...Моран уходит, на лестнице начинает бежать, перескакивает тигриным прыжком через последние ступеньки.
Он знает, куда идти.

1
Доктор Ватсон спит беспокойно. Скрип комнатной двери вызывает у него видение Шерлока, неистово орудующего смычком, и в полусне он подпускает высокую черную фигуру вплотную к кровати: теперь ему часто снится что-то подобное. Изменения в сценарий вносит появление пистолета.
– Где. Находится. Шерлок. Холмс? – спрашивает пистолет.
Не успев оправиться от потрясения, Джон выпаливает то, чего не может выговорить на приеме у психоаналитика, но визитёр только раздраженно фыркает.
– Ложь. Я был на кладбище. По-вашему, меня можно обмануть такой фальшивкой?
Приглушенный выстрел прокатывается по комнате, и выбитый из руки пистолет отлетает к стене.
– Не много болтаете? Для убийцы?
Джон опрокидывает Морана на себя.
Потом они сражаются беззвучно: только взвизгивает кровать, когда Моран обрушивается сверху, и затем оба тела с грохотом оказываются на полу, переплетенные, намертво вцепившиеся друг в друга.
– Что вам нужно?
– Теперь – правда. Ты должен знать. Где Шерлок Холмс.
– Где... Джеймс Мориарти?
– Он убил его, – Так или иначе – так оно и было, верно? Моран скалится, и кажется, что его глаза горят в темноте.
Противники не сразу замечают, что оба ослабили хватку. Моран демонстративно отводит руки.
Ватсон тяжело приваливается спиной к кровати; просит: представься, что ли, правдоискатель.
За окном сереет утреннее небо.
– Газеты кричали об убийстве "бедного актера Брука" несколько недель, – указывает Джон, разливая кофе. – Но пришел ты ко мне.
– Блог, – говорит Моран. – Твоя недавняя запись о том, что они были там вместе. "Однако, сообщники забрали тело своего главаря, и больше ничто не может пролить свет на это запутанное дело".
– Я не помог Шерлоку. Они всё равно всё поняли по-своему.
Это отчаяние знакомо обоим: почти осязаемое, вязкое, оно растёт из их слабых человеческих сердец. Вряд ли оно когда-либо терзало Холмса и Мориарти.
– Чёрта с два я его забрал, – признаётся Себастьян звенящим голосом. – Я не поднимался на крышу. И никто из нас не поднимался.
Глаза Морана расширяются.
– Если он жив, я набью ему морду.
– Я тоже, - говорит Джон глухо, когда осмеливается, наконец, подумать про чужое тело под камнем и - поверить. Горло перехватывает. "Шерлок сказал, что всех обманул. Я ничего не понял..."
– Они оба сделали из нас клоунов на арене!
– Да уж, просто союз "рыжих", – соглашается Джон. Ему кажется: сердце его сжалось и превратилось в пустой орех: сожмешь в ладони – кракнет и расколется.

2
– Что бы он сделал на моём месте, – бормочет Джон и машинально поднимает воротник куртки.
Моран смотрит на него раздражённо. (Сам он и не подозревает о том, что после знакомства с Джимом его собственная мимика стала много богаче).
– Не знаю, что он, но ты будешь делать всё, что я скажу, – предупреждает Моран.
– Отлично, - неожиданно покладисто соглашается Джон. – У тебя, значит, есть план?
Полковник презрительно пожимает плечами.
– Он включает в себя уничтожение гражданского населения, применение неконвенционных методов и шантаж?
– Ты хочешь найти своего приятеля или нет?
– Это ты хочешь найти приятеля, – парирует Ватсон. – Если повезет, окажетесь в соседних камерах.
– Ещё не забронировал два места на кладбище?
(Переругиваться они могут часами; это отвлекает от мыслей).
Остальное время они читают газеты. Прочёсывают Интернет (Джон перестаёт реагировать: грубые статьи, яростные нападки, хамские выпады против «мошенника Холмса» пролетают мимо его внимания; сайты в поддержку вызывают горькую усмешку. Только новости. Новости, новости, криминальная хроника, нераскрытые преступления, загадочные случаи. Всё – не то).
– Джон, кто этот странный человек, который к вам приходит? – беспокоится миссис Хадсон. – Он пугает меня.
– Все в порядке, – бормочет Ватсон, – это по работе. Коллега из клиники. Готовится к экзамену на переквалификацию.
Она уходит, не убежденная, и по ее твердой спине Джон понимает, что они с полковником слишком бурно выясняют, кто виноват, и что делать; а также – что у миссис Хадсон всегда было хорошее воображение. Джон чувствует себя виноватым. На следующий день она уезжает к сестре в деревню; после этого полковник, не спрашивая разрешения, селится на диване в гостиной.
Моран никогда бы не признал этого вслух: ночевать одному в огромной пустой квартире Мориарти ему неуютно. Кажется, что в любую минуту над ухом зазвучит высокий голос. (Что-нибудь вроде: "Сеееб, какого хрена ты спишь в моей кровати? Выметайся, быстро, пока я добрый". Разочарование каждый раз невыносимо. Днем Себастьян бродит по улицам, проверяя тайники, ищет знакомых, читает по стенам. Вечером он привычно готовит на двоих. Дни уже не так отвратительно однообразны, как было после – после того, что случилось, да; краткие перебранки с временным союзником сменяются длинными разговорами.
Джон Ватсон перестает оглядываться, когда открывается дверь.

3
– Либо они сумели нигде не засветиться, – говорит Джон, захлопывая нетбук и массируя зудящие глаза, - либо мы смотрим не туда.
Моран грубо разъясняет, куда именно они смотрят и что могут сделать с найденным. Он только что вернулся из вечернего обхода Лондона; с куртки все еще капает дождь. Полковник роняет перед Ватсоном мятую газету и принимается бродить по комнате, оставляя повсюду мокрые следы.
– Первая полоса, – коротко бросает он.
Многословную и бестолковую статью о судебном процессе Джон читает сначала с жадностью, затем с недоумением: имена подсудимых ему незнакомы. Вопросительный взгляд Моран встречает яростным.
– Это что, - догадывается Джон, – ваша шайка?
– Джим их иногда использовал, – презрительно цедит полковник.
Преступление, конечно, дерзкое, что и говорить, но странное: несколько бессмысленных взрывов в районе Вестминстера; сильнее всего пострадало, судя по снимкам, ничем не примечательное здание, которое...
– Почти что под носом Майкрофта, – замечает Джон насмешливо. – Ох.
– Поднимайся, – говорит Моран. – Может, еще не поздно.
Он уже вооружен. Ватсон пытается что-то сказать, потом машет рукой и тоже берёт пистолет.
…Майкрофта, конечно, предупредили заранее; может быть, ещё когда посетители только вышли из дома. Они проходят беспрепятственно в высокий кабинет, и мистер Британское Правительство впервые кажется Джону Ватсону таким маленьким за таким огромным столом.
– Я очень сожалею, Джон.
На Морана он подчёркнуто не смотрит, и от этого полковник ощущает себя под прицелом сразу десятка снайперов.
– Мы должны были понять кое-что, а Мориарти соглашался говорить только с моим братом. Я готовил его возвращение лично.
Ватсон молчит. Моран леденеет изнутри.
– Он был в полной безопасности! Камеры работали сутками. Но всё затянулось…
Майкрофт Холмс выглядит усталым и постаревшим.
– А потом они сбежали.
– И что теперь? – выдыхает Себастьян и мысленно костерит себя за несдержанность. «Джим бы разозлился. Господи, пусть так и будет. Пусть он сам мне об этом скажет».
– Война, мальчики. И вы мобилизованы.
(Моран возвращается на Бейкер-стрит, 221b, предвкушая, как убьёт Майкрофта за профнепригодность).
– Я его почти ненавижу, – признается Джон полковнику, когда тот уже перестает ждать, что молчащий всю дорогу доктор, наконец, сдетонирует.
– Почти? – ухмыляется Моран.
Джон падает в кресло, зарывается лицом в ладони и сидит так несколько минут. Потом поднимает голову.
– Расскажи мне про Мориарти.
Неохотно Моран подчиняется.
– Самовлюбленный жестокий сукин сын. Очень умный, очень одинокий. Любит производить впечатление; ну, ты заметил. Не выносит чужих прикосновений - я думал, брезгует, но понял потом... Он боится заразиться серостью. Чужой заурядностью.
Себастьян вспоминает, и разнообразные Джеймсы Мориарти мелькают в его голове, сменяя друг друга. В этой галерее есть и Джим, который ненавидит тесные помещения и запах краски, и шумных детей. Джим, который любит просыпаться раньше Морана (и завёл было привычку будить его, приставив ко лбу спящего пистолет, но решил отказаться от развлечения, когда полковник спросонья вывихнул ему руку). Джим, который часами выбирает костюм, в котором покажется перед Шерлоком Холмсом. Джим, который любит кошек и пауков, но втайне побаивается собак. Джим, который читает немецкие сказки, Достоевского и Хармса. Джим, у которого аллергия на персики.
...Иногда, когда Себастьяну особенно остро кажется, что Мориарти его презирает, Джим вдруг заявляет, что восхищается им: "и только такой тупица, как ты, может этого не замечать".
Моран понимает, сколько и что именно наговорил – что это было, подобие транса? – только когда обнаруживает, что доктор Ватсон стоит совсем близко, придерживает его за плечи и приглушенно бормочет: всё нормально, мы их найдём, успокойся. Себастьян сбрасывает его руки и говорит: «Отвали. Я в полном порядке».

4
– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, – говорит Шерлок Холмс. В гостиничном номере громко работает телевизор, но двое разговаривают вполголоса. Мориарти комично мотает головой. Он стоит у окна, спиной к собеседнику; тонкий чёрный силуэт в джинсах и футболке. Если бы оба не крутили в руках револьверы – туристы как туристы. Англичане в отпуске. Швейцарец на регистрации принял их за гей-пару, но обоим на это плевать.
– Ты не думаешь, что мне ответить, ты просто пялишься в окно. Отвечай. Я что, так сильно похож на моего брата? По-моему нет.
– С ним было легче договориться, но он такой зануда.
Шерлок кивает и бросает быстрый взгляд на часы.
– У нас совсем мало времени. Самолёт сел час тридцать назад. Итак?
– Признание, – объявляет Джим. – Шерлок, ты гениален, я признаю это, я восхищён, о, как я восхищён. Годится? Нет? Ладно. Шерлок, я люблю тебя, выходи за меня замуж?
– Нет, – говорит Холмс в потолок. – Только не говори мне, что ты повёлся на «второй шанс» и всё такое прочее. Даже Майкрофт на это не рассчитывал. Я буду очень разочарован.
– Тебе-то он не предлагал шпионскую сеть Британии, вот ты и завидуешь, – хихикает Мориарти. – Думаю, ему просто стало жалко, что мои гениальные мозги могут вот так бестолково пропасть.
– Лучше им было остаться на крыше.
– Да брось, я всё равно не согласился бы, – морщится Джим.
Запертая дверь сотрясается от ударов плечом.
– Ты же говорил, что люди Майкрофта никак не успеют?..
***
Моран вовсю пользуется «наследством Мориарти»: фальшивые паспорта, авиабилеты, поставщики оружия; деньги, чтобы разговорить одних и заставить замолчать других (более быстрые и простые способы не признают Джон Ватсон и негласные наблюдатели Холмса-старшего). Хаотичные передвижения по миру – вообще вся эта затея – напоминают ловлю пресловутой чёрной кошки в огромной тёмной комнате, заставленной несуразной мебелью. Кошка снова и снова выворачивается из рук в последний момент: день после отъезда странных постояльцев из Норвуда, два – после перестрелки в Кенте. Билеты до Нарбонны и Нима. Бешеный калейдоскоп: Дьепп, Париж, Люксембург, Женева – след становится всё чётче.
В Майрингене они оказываются вовремя.
Тонкая дверь деревенской гостиницы – плохая защита от людей, которых хотят увидеть Себастьян Моран и Джон Ватсон. Два револьвера, направленные точно в лоб обоим – это уже лучше.
– О, кажется, у нас будет вечеринка, – радуется Джим. – Беру свои обвинения назад: кем-кем, а людьми Майкрофта их точно не назовёшь.
Мориарти осекается, осознав то, что Шерлок заметил секундой раньше: полковник тоже успел выхватить оружие, но целится он в самого Джима – так же, как Ватсон направляет пистолет на Холмса.
– Джон, ты знаешь, кто этот человек? – уточняет Шерлок.
– Это ещё не значит, что его можно использовать в качестве заложника или обменивать на меня, – мягко, как ребёнку, объясняет доктор Ватсон. – Мой покойный друг Шерлок Холмс никогда бы до такого не опустился.
Себастьян Моран тем временем с мрачным удовольствием запоминает, как выглядит Джим, потерявший дар речи.
Потом все четверо медленно, как будто исполняя древний церемониал, опускают оружие на пол.
– Давайте начнём сначала, – предлагает Шерлок. – Джон, я не умер. Прости меня.
Когда Холмс поднимает руку, чтобы стереть кровь, струящуюся из разбитого носа, Мориарти качает головой в притворном испуге. Говорит: "Ничего себе. Я в таком случае, пожалуй, не буду извиняться. ...Себ? Не подходи! Я серьезно!"