08.09.2010 в 20:45
Пишет in between days:название: Осуждению не подлежит
автор: green_postit
переводчик: in between days
бета: Орленок Эд
фандом: Inception/Sherlock
рейтинг: NC-17
пэйринг: Имс/Артур, Шерлок Холмс/Джон Уотсон
примечания автора: Спасибо q, g, и ilovetakahana за вычитку
читать дальшеЕго родители – самые известные психологи в Европе.
Предполагается, что он продолжит семейное дело и унаследует список влиятельных клиентов: герцоги и герцогини, принцесса Астурийская и ее любовник, кучка дельцов обоих полов, благодаря которым рубашки, в которых рождаются Имсы, сшиты на заказ.
Предполагается, что по выходным он будет играть в поло и рэгби с Уильямом и Гарри, а также посещать уроки этикета мадам Куйот, чтобы стать настоящим джентльменом. В течение десяти лет он занимается чопорными, унылыми бальными танцами и прогуливает их с завидной регулярностью, чтобы сыграть в футбол с ребятами, которые угощают его сигаретами в парке. Он заявляется на репетиции ежегодных выступлений с разбитой губой и расцарапанными коленями, распугивает приличных девочек окровавленной ухмылкой, и те с визгом разбегаются по сторонам.
Первые десять лет своей жизни он настолько невыносим и своеволен, насколько это возможно. Он топает ногами и закатывает сцены каждый раз, когда мать сообщает ему, что капризы абсолютно оправданы текущей стадией его психосексуального развития. Отец решительно игнорирует кошмары, от которых он просыпается с криками, дрожа, как осиновый лист, и рассказывает ему о теории сновидений.
Имс достаточно рано понимает, что нелегко бунтовать, когда родители находят оправдание всем твоим поступкам и в подтверждение цитируют Фрейда, Юнга и Выготского.
Впрочем, это не мешает ему пытаться.
Его родители закончили Кембридж, поэтому имя Имса предусмотрительно напечатано в письме о принятии задолго до того, как он подал документы.
Он выбирает психологию и следует семейным традициям частично потому, что ему лень утруждать себя исследованием других областей, но в основном потому, что считает подобные усилия излишними.
Имсу исполняется восемнадцать. Неделю спустя он стоит в опустошенной версии своей детской комнаты. Вся его одежда аккуратно сложена в два чемодана, все его имущество упаковано в одну коробку. Глядя на багаж, в который поместилась его жизнь, Имс смеется: она выглядит жалко и несущественно.
На вокзале он покупает детективный роман и оставляет его на сиденье, когда кондуктор объявляет нужную остановку. Книга оказалась не очень хорошей, и он уже знает, что во всем виноват дворецкий.
Хорошенькая девочка из cтуденческого совета вручает ему толстый информационный пакет, заполненный информацией о клубах, встречах и расписанием занятий. У него есть пропуск в Питерхаус – ту же студенческую резиденцию, где жил его отец – поэтому он берет свою коробку и тащит ее на третий этаж в комнату под номером 33.
Возле общих уборных стоит автомат, где продаются только три марки сигарет и два сорта английских ирисок. Комната Имса находится в конце коридора, рядом с пожарной лестницей.
Его сосед уже на месте.
Имс опускает коробку на кровать, отряхивает пыль с брюк и протягивает руку парню, который идеально устроился на собственной кровати и читает толстый учебник по химии. У него слегка раскосые серые глаза и кудрявые каштановые волосы. Покрывало на кровати даже не смялось под его весом.
- Джонатан Имс, - вежливо представляется Имс.
- Я знаю, кто ты такой, - сухо отвечает парень, быстро окидывая взглядом Имса, его помятую рубашку и потертые ботинки. Он драматически вздыхает, прежде чем снова уткнуться в учебник и открыто игнорирует протянутую руку. – Шерлок Холмс.
Имс стискивает зубы, опускает руку и сжимает пальцы в кулак.
- Будущий химик, не так ли?
Выражение на лице Шерлока явственно говорит о том, что вопросы Имса – нет, само его присутствие – оскорбительны.
- С такими способностями к дедукции остается только надеяться, что ты выбрал гуманитарный профиль, - голос Шерлока буквально сочится снисходительностью. Он замолкает на мгновение и снова окидывает Имса взглядом. – Ах да, психология.
Имс выпрямляется и впивается взглядом в Шерлока. Судя по выражению на вытянутом лице, тот думает, что Имс для него теперь – открытая книга.
Но такие игры подобны обоюдоострому мечу, а Имса тренировали самые лучшие специалисты.
Шерлок уже в форме, несмотря на то, что занятия начинаются только через три дня, но воротник поднят высоко, а глаза пугающе холодны. Имс пропускает колкости и язвительный тон Шерлока через фильтры тысячи диагнозов, с которыми он знаком не понаслышке, сотни сотен психологов у него в голове выкрикивают теории и умозаключения.
Имс не впервые видит человека, страдающего нарциссизмом – далеко не впервые даже за последнюю неделю – но краткое и неизгладимое впечатление, которое произвел на него Шерлок, возводит комплекс Нарцисса на совершенно новый уровень. Впрочем, Имс еще никогда не видел настоящих мизантропов. Аристотель говорил, что мизантроп – это человек, который считает себя богом среди зверей. Имс прекрасно понимает, что здесь это не применимо, понимает, что Шерлок – всего лишь дикий щенок, которому слова заменяют ядовитые когти.
Информационный пакет неаккуратно разорван – все клубные флайеры смяты и выброшены в мусорную урну. На самом верху валяется расписание занятий и карта университетского городка. На столе у кровати – почти нетронутая коробка с остывшей едой из китайской забегаловки и хрустальная пепельница с тринадцатью окурками. Шерлок явно провел здесь ночь, но комната по-прежнему пуста, словно они оба прибыли только что.
В комнате нет ни одной личной вещи Шерлока – ни фотографий, ни безделушек. Полная отчужденность от семьи. Имс знает по себе, видит, что дело не в отце – и замечает явное нежелание социализироваться, надменную склонность к беспорядку, отсутствие аппетита и очевидную пагубную привычку.
Имс cмеется про себя: он уверен, что мог бы написать целую диссертацию о Шерлоке Холмсе, не выходя из комнаты.
- И как давно ты обижен на брата? – наконец, решительно отвечает он. И самодовольно, нагло ухмыляется, глядя, как Шерлок вздрагивает.
Тот смотрит на него с ненавистью и захлопывает книгу.
Три года? Имс искренне предвкушает каждый.
Накануне первого дня занятий студенты из Кингс Холл устраивают вечеринку "Вырвиглаз". Девушки приходят в нарядах до того скудных, что богатое воображение Имса всю ночь пытается перехитрить само себя, а парни разодеты в омерзительно яркие оттенки розового, желтого и кислотно-оранжевого.
Имс заявляется туда в безвкусной розово-зеленой рубашке с цветочным узором и под утро на нем остается намотанный вокруг шеи, словно шарф, шелковый топ, который он снял с девушки по имени Лорен. Судьба рубашки перестала волновать Имса еще три пинты тому назад, а теперь, когда Лорен извивается у него на коленях, волнует еще меньше. Лорен, похоже, совершенно не беспокоит то, что он проливает ром на ее лиловый топ – топ, который ей не придется снова надевать, если все пойдет так, как хочет Имс.
Выясняется, что она изучает экономику, целует Имса еще до того, как узнает его имя, крадет у него сигареты и оставляет ни с чем. Он возбужден и отчаянно хочет затянуться. Лорен кричит что-то про спрос и предложение, прежде чем соскользнуть с его колен – сквозь пальцы, словно дым, - и исчезает в толпе танцующих.
Имс остается на вечеринке, пока охрана студенческого городка не разгоняет всех по резиденциям, и когда он замертво падает на кровать, Шерлок все еще не спит, все еще листает тот самый учебник по химии.
- Не спишь, душа моя? – Имс хохочет, уткнувшись в подушку, пьяный и мутный после таблеток, которые он покрошил в свою выпивку. Ему кажется, что все тело горит, но пальцы на руках и ногах холодные, как ледышки, а язык едва ворочается во рту.
- От тебя воняет, как из конского зада, - жалуется Шерлок, сморщив нос от отвращения. Он курит десятую сигарету за день – поистине впечатляющее достижение, учитывая никотиновый пластырь на руке.
У Имса першит в горле от алкоголя, но желание почувствовать обжигающий вкус затяжки неутолимо. Он знает, что Шерлок курит дорогие французские сигареты. Имс небрежно улыбается и потягивается, а потом подходит к кровати Шерлока и вынимает окурок у того изо рта.
Затягиваясь, он наслаждается возмущением Шерлока, и возбуждение от никотина распространяется по крови, словно адреналиновая волна. Он стонет, и Шерлок отвечает надменным неодобрительным взглядом.
- Ты невыносим, - рявкает он и закуривает очередную сигарету, несмотря на то, что уже четыре часа утра.
- А ты, - Имс резко вдыхает и почти проглатывает дым, - настоящий мудак.
Шерлок выглядит так, словно вот-вот скажет что-то в ответ, но Имс выхватывает у него из рук сигарету, делает шаг назад и вырубается на полу.
Непонятно почему, но Имс считал, что занятия будут чуть интереснее и сложнее, чем они есть на самом деле.
Ему приходится прослушать вступительный курс, словно он какой-то недоразвитый халтурщик, которому мать не дарила на десятилетие "Психологию и дилемму человека" Ролло Мэя.
После первой недели занятий он записывается на встречу со своим куратором и проводит целый час, объясняя тому многие, многие причины, по которым нынешнее расписание оскорбительно. В комнату он возвращается с совершенно новым расписанием и буквально облизывается, предвкушая грядущие дебаты с аспирантами.
Шерлок должен был торчать в лаборатории до одиннадцати, но когда Имс поворачивает дверную ручку, воздух в комнате сизый от дыма. Шерлок, сидящий за столом, бросает на него быстрый взгляд:
- Ты поменял расписание.
Имс по-настоящему впечатлен сверхъестественными способностями Шерлока к дедукции.
- Я смотрю, тебе звонила мама, - отбивает он подачу и наблюдает, как Шерлок стискивает ручку – никаких карандашей, всегда только ручки – еще сильней.
Они, наверное, могли бы составить потрясающий дуэт.
Если бы только не вызывали друг у друга такое отвращение.
Он ест лимонное желе, когда его находит Штефания Возняк.
Она родом из Польши, у нее медово-светлые волосы, бледная кожа, а таких красивых глаз Имс еще ни разу не видел. Десять часов назад она скользила под ним по плитке в ванной комнате, впиваясь ногтями в его шею, скрестив ноги у него за спиной.
Обнаженная и скользкая, она выглядела потрясающе и не стеснялась отчетливо заявлять, где именно ей хотелось почувствовать руки и рот Имса. Они были парой калек, одного поля ягоды: мамочка – психолог, папочка – философ. Штефания выросла с психологическими и экзистенциальными шрамами, живет по законам Дао Дина и Монро и планирует оставить после себя самый прекрасный труп по эту сторону Лондона.
Она курит после секса, поглаживая розовые следы от ногтей Имса. Ей нравится боль, еще больше нравится ее причинять. Имс уверен, что царапины, которые она оставила на нем, никогда не заживут, что он будет носить ее метку до конца своих дней.
В посткоитальной дымке абсолютно роскошного секса Имс потерся лицом об ее живот, легко укусил за бедро и откровенно заявил, что ее влечению к смерти может позавидовать большинство биполярных пациентов.
Штефания засмеялась, закинула ногу ему на плечо и поерзала, пока его рот не оказался прямо напротив ее промежности.
- Фрейд не зря упомянул об этом в "По ту сторону принципа удовольствия", - начала она, выгибаясь навстречу Имсу и запустив пальцы ему в волосы. Он почувствовал пепел от сигареты на шее, но даже этот легкий ожог его не отвлек.
Они обсуждали Эрос, Танатос и стремление к разрушению вместо созидания, пока Имс вылизывал ее, словно умирал от голода. Он утверждал, что секс символизирует созидание, посасывая ее клитор, а она напомнила, что в постмодернистском обществе секс стал деструктивным, толкаясь и сжимая его голову между бедер.
Сейчас Штефания идет прямо к нему, покачивая бедрами в короткой юбке, садится верхом и вылизывает вкус лимонного ароматизатора у него изо рта. Когда Имс проводит рукой по ее ноге, она прижимается ближе и становится понятно, что на ней нет белья. Она кусает его губы, чтобы Имс открыл рот, и щипает за синяк, который сама же и оставила, когда его пальцы скользят по гладкой коже у нее между ног.
Если бы она не использовала его так нагло, Имс думает, что вполне мог бы влюбиться в такую девушку.
- Вернешься со мной в постель, дорогой? – она слизывает с губ остатки блеска, который, Имс знает, сейчас размазан по его рту. – Понедельники так унылы.
Прежде чем Имс успевает ответить, Гэвин и Луиза садятся за стол и воруют у него желе. Гэвин изучает микробиологию, Луиза – химию. У Имса нет с ними общих курсов, и он, хоть убей, не может вспомнить, как они познакомились, но с ними бывает довольно интересно.
- Эй! – Гэвин смеется, когда Имс кладет ноги ему на колени, но не пытается увернуться. Он доедает желе с таким лицом, словно не может поверить, что кому-то оно вообще может понравиться, и с трудом глотает.
- Вы завтра идете на вечеринку? – спрашивает Луиза, листая свою работу. На первой странице отчетливо видна большая красная "А". Это напоминает Имсу о том, что через два дня нужно сдать курсовую по кататонической шизофрении.
- Ох, черт, - шипит Луиза и предупреждает, – не смотри! – но Штефания немедленно поворачивается, так резко, что ее волосы хлещут Имса по лицу. – Это он!
Имс тоже поворачивает голову и видит Шерлока, который вошел в кафе и направляется прямиком к кофейному автомату.
- Это Шерлок Холмс? – спрашивает Штефания, отбивая ногтями ритм на плече Имса. – Я слышала о нем.
- Невыносимый засранец, - вносит свою лепту Гэвин. – Ведет себя так, словно весь чертов универ ему принадлежит
- Вообще-то он довольно мил, - добавляет Штефания, лениво разглядывая высокую фигуру Шерлока и его взъерошенные каштановые волосы. Шерлок оборачивается, впиваясь взглядом в Имса, словно лазерный прицел.
Он уходит, сжимая в длинных пальцах чашку кофе. За десять недель Имс ни разу не видел, чтобы тот хоть что-нибудь съел.
- Он сидит за мной на "Структуре атома" и оскорбляет профессора Уайта в лицо. Бога ради, старик получил Нобелевку! – жалуется Луиза.
- Все равно он мил, - нескладно заканчивает Штефания. – Разве вы с ним не соседи по комнате, Джон?
- Ты живешь в одной комнате с уродом?
Это далеко не первый случай, когда Шерлока обзывают уродом – и не последний тоже.
Имс держит в прикроватном столике тетрадь, в которой описывает поведение Шерлока. Он испытал бы чувство вины за то, что использует соседа по комнате для эксперимента, но Шерлок уже обо всем знает и правит его ужасные орфографические ошибки красными чернилами.
Имс возвращается с экзамена в обед, когда Шерлок разговаривает по телефону. Его лицо выглядит еще более вытянутым, чем обычно, губы изогнуты в омерзительной ухмылке. То, как он сжимает трубку, свидетельствует о волнении и ярости – он едва сдерживается, чтобы не разбить телефон вдребезги.
Имс садится на кровать и достает свою исчерканную тетрадь.
На проводе определенно брат – Майкрофт.
Это классический случай братского соперничества, такой банальный и обыденный, что Имсу скучно. Суть Шерлока в его необычности – в его взрывном характере. Повод для такой неприязни должен быть интересней, но очевидно, что мама больше любила Майкрофта, так что вся любовь Шерлока к ней превратилась в горькую обиду на старшего брата.
Имс невольно задается вопросом, на что были похожи воскресные обеды в этой семье.
Повесив трубку, Шерлок немедленно тянется за сигаретами и сминает пустую пачку с таким видом, что Имс немедленно вспоминает о самураях, совершающих сеппуку.
Имс встает с кровати, сжимая в зубах сигарету. Он затягивается в последний раз и прижимает ее к губам Шерлока, бросая тому пачку.
- В следующий раз, - говорит Имс, пока Шерлок делает глубокую затяжку, - попробуй смс.
У Шерлока есть пороки — и слава Богу.
Он курит, как студенты-медики – сигарета за сигаретой, словно это гонка, словно никотин не подействует, если не разбавить дым огнем. Вся комната пропахла дешевым табаком из автомата и горелыми спичками. Не проходит и ночи, чтобы Имс не вдохнул табачный дым, не почувствовал жжения в горле.
Впервые вынув у Шерлока изо рта сигарету и вдохнув дешевую смолу и пепел, похожий на песок, Имс чуть не выкашлял легкие. Теперь ему нравится, он таскает сигареты у Шерлока и снимает с языка табачные крошки. Он привык к их вкусу, запивает его хорошим коньяком и смеется, когда Шерлок кривит губы.
Кокаин появляется позже, на третьем курсе.
В этом Имс винит себя.
Конфликт с Шерлоком достигает пика в конце первого года, за неделю до конца занятий.
Шерлок беспрестанно играет на скрипке: одни и те же три визгливых ноты, снова и снова, пока Имсу не начинает казаться, что из ушей течет кровь.
- Выучи новую песню, черт бы тебя побрал, или убери эту гребаную скрипку, - срывается он как-то вечером, чувствуя, как перегорают нервные окончания. Не меняясь в лице, Шерлок опускает смычок, вздыхая так, словно это подвиг, достойный Геракла.
Он не открывает ни одного учебника за неделю, только курит и пьет поганый кофе из автомата – стаканчик за стаканчиком. Шерлок смотрит на Имса, словно оценивая ситуацию, а потом выпрямляет спину и поднимает смычок. Раздается новое скрипение, которое действует на нервы не меньше прежнего.
Честно говоря, Имс знает, что сам виноват, но Шерлок пилил его весь год. Он швыряет учебник по психопатологии в сторону, идет к Шерлоку, вырывает у того из рук смычок и с удовольствием ломает его об колено.
На мгновение в комнате все замирает – Имс слышит собственное неровное дыхание, видит, как на лице Шерлока проступает злоба, словно бумажный цветок, распускающийся под водой. Имс бросается первым, и Шерлок немедленно реагирует.
Оба падают с кровати на пол, Имс приземляется на костлявое тело Шерлока, но тот скидывает его с неожиданной силой. Неудивительно, что он такой сильный, думает Имс, чтобы поддерживать эго таких размеров, мышечная масса просто необходима.
Шерлок дерется так, словно его этому учили, а Имс – словно находится в битком набитом пабе. Кулаки врезаются в плечи и челюсти, носы и животы. Имс чувствует, как на лицо ему капает кровь, облизывает губы и выплевывает ее, изо всех сил бьет Шерлока в живот и стонет, когда тот зажимает нервный узел, парализующий левую руку. Он выкрикивает в лицо Шерлоку каждый диагноз, который успел ему поставить, в ответ Шерлок рычит и бьет в два раза сильнее.
Они раскатываются по сторонам, стараясь подняться на ноги, но от боли падают в противоположных концах комнаты. Шерлок размазывает кровь по простыням на кровати Имса, Имс оставляет кровавые отпечатки на голубом пледе Шерлока.
Он пытается шагнуть вперед, но колени подгибаются, и он впечатывается лицом в пол, хохоча над тем, как Шерлок Холмс – тощий маленький засранец – победил его в физическом столкновении. Имс перекатывается на спину, все еще смеясь, стонет, но продолжает смеяться.
Шерлок слишком долго недоумевает, словно не может понять, а потом неуклюже падает на пол, изобразив на лице поистине отвратительное подобие улыбки.
- Ты драчливый засранец, - делает ему комплимент Имс и слизывает кровь, стекающую из носа. Шерлок сжимает переносицу, его рот разбит в двух местах и кровь капает на подбородок. Учитывая его бледность, выглядит он, как только что пообедавший вампир.
Но это подразумевало бы, что Шерлок что-то ест, думает Имс и снова заходится в приступе смеха.
Взяв себя в руки, он поднимается с пола и, шаркая, направляется к Шерлоку, протянув тому руку со сбитыми костяшками. Шерлок смотрит на него с опаской, но потом понимает, что по-другому просто не встанет, и позволяет Имсу поднять его с пола.
- Мне жаль, что так вышло со смычком, - говорит Имс, когда Шерлок падает на свою кровать.
- Обычно ложь удается тебе куда лучше, Джон, - критически сообщает ему Шерлок и надменно выгибает губы. Это улыбка.
- Да, - соглашается Имс, - Обычно.
В качестве факультатива они оба оказываются на курсе английской литературы.
Ни тот, ни другой не рады необходимости обсуждать Мильтона и Мэллори вместо того, чтобы сидеть в своих лабораториях, но ничто не помогает: ни мольбы и лесть со стороны Имса, ни требования и протесты со стороны Шерлока. Декан не позволяет им сменить курс.
Штефания смеется от души, когда Имс рассказывает ей эту историю. Она перебирает его волосы и разрешает сделать ей куннилингус, чтобы забыть о грядущей учебной катастрофе.
- Но ты же умница, - говорит она потом, затягиваясь одной из сигарет Шерлока. – Подумаешь, придется почитать немного литературы Возрождения.
- У него чудовищные проблемы с орфографией, - отвечает Шерлок с порога. Штефания небрежно прикрывается простыней и продолжает курить, не испытывая никакого смущения. Шерлок не обращает внимания на их посткоитальное курение и садится за стол.
- Как Барселона, Штефания? – его голос буквально сочится банальностью, спина прямая, как доска. – Я смотрю, ты загорала голышом.
- Просто великолепно, Шерлок, - отвечает она. На нее уже давно не действуют его дедуктивные способности. – Тебе бы понравилось на пляже. Так много хорошеньких вещей, за которыми можно наблюдать.
Спина Шерлока сильно напрягается, и он протягивает руку за сигаретами.
- Стоит ли нам ожидать тебя здесь чаще в этом году, Штефания? Или ты будешь навещать нас только после того, как выползешь из койки с очередной жертвой?
- Конечно! – парирует она. – Где еще меня встретят с таким теплом и расположением!
- Я уверен, ты найдешь альтернативу.
- И в этом твоя ошибка, Шерлок, - взгляд Стефании острый и яростный. – Я соглашаюсь только на лучшее.
Она встает с кровати Имса и собирает одежду, пока Шерлок, демонстративно отвернувшись, разглядывает свои учебники в пластиковых обложках. Одевшись, Штефания наклоняется и легко целует Имса, едва заметно улыбаясь в знак извинения.
- Увидимся вечером, дорогой! И с тобой тоже, Имс.
Шерлок снова напрягается, и Имс хохочет, как ненормальный. Штефания и Шерлок – как вода и магний. В любой момент можно ожидать взрыва, но оторваться невозможно. Они переругиваются, как брат с сестрой, как маленькие дети, которые не могут поделить любимую игрушку.
Имс давно не чувствовал себя таким польщенным.
После первой крупной вечеринки в году происходят сразу несколько событий.
Во-первых, Имс открывает для себя радости Ирландской бомбы. Он заливает в себя пинту за пинтой, стопку за стопкой, пока зубы не начинают стучать, а перед глазами плывет. Это осознание целиком и полностью несет ответственность за остальные.
Во-вторых, кокаин кажется вкусней и действует дольше, если нюхать его с груди особенно милой леди. Особенно, если эта леди – Штефания.
Также Имс узнает, что после нескольких раундов коктейлей и кокаина этой леди нельзя доверять. Он практически не может ей отказать и в трезвом состоянии, что уж говорить о ночи, когда наркотики и алкоголь заполняют его до отказа. Штефания использует его опьянение, чтобы познакомить с исключительно привлекательным юношей – Джудом – которого она встретила на курсе политологии.
Она говорит, что они все чудесно поладят.
Она обнимает Джуда за шею и кокетливо улыбается Имсу.
И вперед.
Предвкушение новых ощущений разжигает голод в Имсе, заставляет его задыхаться от желания. Джуд послушно идет за Штефанией в пустую комнату – не вздрагивает, когда она закрывает дверь на замок, – и, похоже, уже понимает, почему в него запустили коготки.
Первый шаг делает Имс.
Он запускает руку в густые волосы Джуда и целует его. Поцелуй больше похож на удар, жестокий и сильный, длится не больше мгновения, но будит зуд под кожей Имса, словно спичка, брошенная в нефть. Джуд облизывает тонкие губы и толкает Имса на пол, как профессиональный игрок в рэгби. Падение вышибает из Имса дух.
Штефания смеется, глядя на их схватку, вытягивается на ближайшей кровати и подпирает голову рукой. Ни Джуд, ни Имс не прилагают особых усилий, просто наслаждаются стонами и толчками, не сражаясь за превосходство. Имс всегда был искателем удовольствий в самом плохом смысле, вечно стремился за новыми ощущениями. Возбужденный до предела, с подбадривающими комментариями Штефании за спиной, он быстро понимает, что мог бы к этому привыкнуть.
Именно так Имс приходит к последнему осознанию этого вечера. Он стоит на коленях на чужом ковре, Штефания поглаживает его шею отполированными ноготками, Джуд настойчиво толкается ему в рот.
Штефания гладит его член, шепотом говорит, как чертовски красиво они смотрятся вместе, постоянно оттаскивает Имса за волосы, чтобы слизнуть вкус спермы с его губ. Это грязно, унизительно, но Имс в восторге от волны возбуждения, от цепкой хватки в его волосах, от толстого члена, дюйм за дюймом перекрывающего ему кислород. Расслабиться, снять все блоки, не волноваться о стрессе и просто наслаждаться моментом – все это кружит ему голову.
У него практически отсутствует рвотный рефлекс – и это последнее, о чем он узнает в ту ночь.
Имс доверяет работам Пиаже. Он верит, что люди учатся отличать хорошее от плохого на практике, и всегда считал, что повторенье – мать ученья.
Конечно, пока дело не касается "Смерти Артура" и орфографии.
- Ради всего святого, - стенает Шерлок, скользя по страницам ручкой. – Ты вообще пользуешься проверкой орфографии?
- Зачем мне это, когда у меня есть ты? – Имс отрывается от тетради, посвященной Шерлоку. Ему нужно сделать некоторые замечания после того, как Себастьян – надменный ублюдок – и толпа его прихлебателей оскорбляли Шерлока утром, скандируя во все горло "Урод!", пока Шерлок не встал из-за стола и не вернулся в комнату.
Имс бил Себастьяна, пока кулаки не покрылись кровью.
Теперь Шерлок редактирует сочинение по Мэллори, и его не пришлось даже просить об этом.
Прогресс, размышляет Имс. Шаг вперед, три назад.
Шерлоку предлагают должность ассистента профессора на курсе химии, и это значит, что чаще всего он не появляется в комнате до полуночи.
Имс использует это время на всю катушку. Никому особо не хочется приходить в комнату урода, даже если приглашает Имс. Дурная слава Шерлока только усугубилась после летних каникул, если такое вообще возможно. Он словно социальный яд, и если бы не репутация Имса, популярность среди студентов, его бы записали в социальные парии просто по факту знакомства с Шерлоком.
И все-таки, когда дело доходит до уговоров, Имсу нет равных, а когда не срабатывают слова, в дело идет улыбка. Он укладывал на свои гладкие простыни десятки девочек и начал играть с Шерлоком в игру: сколько времени тому понадобится, чтобы понять, кто выкрикивал имя Имса несколько часов назад.
Но, как и во всех других играх, Имса никогда не устраивает серебро: он ставит себе целью добиться золота и возвращается, с победой.
Имс всегда добивается того, что хочет, а сейчас он хочет светловолосого парня в затасканной майке с логотипом Radiohead, который играет в бильярд неподалеку. Имс не спускает глаз с его крепких бедер, неотрывно смотрит, как тот сдувает голубую пыль с кончика кия. Имс знает, что парень стопроцентно гетеросексуален, но Штефания в Рио, а ему скучно до зубной боли.
Гетеросексуальный блондин – как раз то, что поможет Имсу справиться со скукой.
Как выясняется позже, не так уж и сложно убедить блондина подняться в комнату к Имсу – и еще легче снять с него все, кроме майки с надписью Amnesiac.
Первый минет Имсу сделали под звуки Knives Out.
С тех пор этот альбом ему особенно дорог.
Прошло почти два месяца с тех пор, как Имс в последний раз наслаждался роскошью заниматься сексом в собственной кровати, и, конечно, именно в тот вечер, когда под ним на четвереньках парень, Шерлок возвращается раньше обычного.
Имс никогда не стеснялся собственного тела и не поддерживал саму концепцию скромности, но оказаться голым и по самые яйца в самой тугой заднице на свете на глазах у соседа по комнате, социопата и брюзги – нет, вовсе не так он планировал закончить этот вечер.
Шерлок долго рассматривает их обоих, пока блондин пытается прикрыться.
- Ты в своем уме, Джон? - роняет Шерлок. - С выпускником философского?
Настроение испорчено безвозвратно. Шерлок спокойно скрывается в их крошечной ванной, а Имс наблюдает, как бедняга блондин собирает вещи и уходит.
продолжение в комментариях
URL записиавтор: green_postit
переводчик: in between days
бета: Орленок Эд
фандом: Inception/Sherlock
рейтинг: NC-17
пэйринг: Имс/Артур, Шерлок Холмс/Джон Уотсон
примечания автора: Спасибо q, g, и ilovetakahana за вычитку
читать дальшеЕго родители – самые известные психологи в Европе.
Предполагается, что он продолжит семейное дело и унаследует список влиятельных клиентов: герцоги и герцогини, принцесса Астурийская и ее любовник, кучка дельцов обоих полов, благодаря которым рубашки, в которых рождаются Имсы, сшиты на заказ.
Предполагается, что по выходным он будет играть в поло и рэгби с Уильямом и Гарри, а также посещать уроки этикета мадам Куйот, чтобы стать настоящим джентльменом. В течение десяти лет он занимается чопорными, унылыми бальными танцами и прогуливает их с завидной регулярностью, чтобы сыграть в футбол с ребятами, которые угощают его сигаретами в парке. Он заявляется на репетиции ежегодных выступлений с разбитой губой и расцарапанными коленями, распугивает приличных девочек окровавленной ухмылкой, и те с визгом разбегаются по сторонам.
Первые десять лет своей жизни он настолько невыносим и своеволен, насколько это возможно. Он топает ногами и закатывает сцены каждый раз, когда мать сообщает ему, что капризы абсолютно оправданы текущей стадией его психосексуального развития. Отец решительно игнорирует кошмары, от которых он просыпается с криками, дрожа, как осиновый лист, и рассказывает ему о теории сновидений.
Имс достаточно рано понимает, что нелегко бунтовать, когда родители находят оправдание всем твоим поступкам и в подтверждение цитируют Фрейда, Юнга и Выготского.
Впрочем, это не мешает ему пытаться.
--
Его родители закончили Кембридж, поэтому имя Имса предусмотрительно напечатано в письме о принятии задолго до того, как он подал документы.
Он выбирает психологию и следует семейным традициям частично потому, что ему лень утруждать себя исследованием других областей, но в основном потому, что считает подобные усилия излишними.
Имсу исполняется восемнадцать. Неделю спустя он стоит в опустошенной версии своей детской комнаты. Вся его одежда аккуратно сложена в два чемодана, все его имущество упаковано в одну коробку. Глядя на багаж, в который поместилась его жизнь, Имс смеется: она выглядит жалко и несущественно.
На вокзале он покупает детективный роман и оставляет его на сиденье, когда кондуктор объявляет нужную остановку. Книга оказалась не очень хорошей, и он уже знает, что во всем виноват дворецкий.
--
Хорошенькая девочка из cтуденческого совета вручает ему толстый информационный пакет, заполненный информацией о клубах, встречах и расписанием занятий. У него есть пропуск в Питерхаус – ту же студенческую резиденцию, где жил его отец – поэтому он берет свою коробку и тащит ее на третий этаж в комнату под номером 33.
Возле общих уборных стоит автомат, где продаются только три марки сигарет и два сорта английских ирисок. Комната Имса находится в конце коридора, рядом с пожарной лестницей.
Его сосед уже на месте.
Имс опускает коробку на кровать, отряхивает пыль с брюк и протягивает руку парню, который идеально устроился на собственной кровати и читает толстый учебник по химии. У него слегка раскосые серые глаза и кудрявые каштановые волосы. Покрывало на кровати даже не смялось под его весом.
- Джонатан Имс, - вежливо представляется Имс.
- Я знаю, кто ты такой, - сухо отвечает парень, быстро окидывая взглядом Имса, его помятую рубашку и потертые ботинки. Он драматически вздыхает, прежде чем снова уткнуться в учебник и открыто игнорирует протянутую руку. – Шерлок Холмс.
Имс стискивает зубы, опускает руку и сжимает пальцы в кулак.
- Будущий химик, не так ли?
Выражение на лице Шерлока явственно говорит о том, что вопросы Имса – нет, само его присутствие – оскорбительны.
- С такими способностями к дедукции остается только надеяться, что ты выбрал гуманитарный профиль, - голос Шерлока буквально сочится снисходительностью. Он замолкает на мгновение и снова окидывает Имса взглядом. – Ах да, психология.
Имс выпрямляется и впивается взглядом в Шерлока. Судя по выражению на вытянутом лице, тот думает, что Имс для него теперь – открытая книга.
Но такие игры подобны обоюдоострому мечу, а Имса тренировали самые лучшие специалисты.
Шерлок уже в форме, несмотря на то, что занятия начинаются только через три дня, но воротник поднят высоко, а глаза пугающе холодны. Имс пропускает колкости и язвительный тон Шерлока через фильтры тысячи диагнозов, с которыми он знаком не понаслышке, сотни сотен психологов у него в голове выкрикивают теории и умозаключения.
Имс не впервые видит человека, страдающего нарциссизмом – далеко не впервые даже за последнюю неделю – но краткое и неизгладимое впечатление, которое произвел на него Шерлок, возводит комплекс Нарцисса на совершенно новый уровень. Впрочем, Имс еще никогда не видел настоящих мизантропов. Аристотель говорил, что мизантроп – это человек, который считает себя богом среди зверей. Имс прекрасно понимает, что здесь это не применимо, понимает, что Шерлок – всего лишь дикий щенок, которому слова заменяют ядовитые когти.
Информационный пакет неаккуратно разорван – все клубные флайеры смяты и выброшены в мусорную урну. На самом верху валяется расписание занятий и карта университетского городка. На столе у кровати – почти нетронутая коробка с остывшей едой из китайской забегаловки и хрустальная пепельница с тринадцатью окурками. Шерлок явно провел здесь ночь, но комната по-прежнему пуста, словно они оба прибыли только что.
В комнате нет ни одной личной вещи Шерлока – ни фотографий, ни безделушек. Полная отчужденность от семьи. Имс знает по себе, видит, что дело не в отце – и замечает явное нежелание социализироваться, надменную склонность к беспорядку, отсутствие аппетита и очевидную пагубную привычку.
Имс cмеется про себя: он уверен, что мог бы написать целую диссертацию о Шерлоке Холмсе, не выходя из комнаты.
- И как давно ты обижен на брата? – наконец, решительно отвечает он. И самодовольно, нагло ухмыляется, глядя, как Шерлок вздрагивает.
Тот смотрит на него с ненавистью и захлопывает книгу.
Три года? Имс искренне предвкушает каждый.
--
Накануне первого дня занятий студенты из Кингс Холл устраивают вечеринку "Вырвиглаз". Девушки приходят в нарядах до того скудных, что богатое воображение Имса всю ночь пытается перехитрить само себя, а парни разодеты в омерзительно яркие оттенки розового, желтого и кислотно-оранжевого.
Имс заявляется туда в безвкусной розово-зеленой рубашке с цветочным узором и под утро на нем остается намотанный вокруг шеи, словно шарф, шелковый топ, который он снял с девушки по имени Лорен. Судьба рубашки перестала волновать Имса еще три пинты тому назад, а теперь, когда Лорен извивается у него на коленях, волнует еще меньше. Лорен, похоже, совершенно не беспокоит то, что он проливает ром на ее лиловый топ – топ, который ей не придется снова надевать, если все пойдет так, как хочет Имс.
Выясняется, что она изучает экономику, целует Имса еще до того, как узнает его имя, крадет у него сигареты и оставляет ни с чем. Он возбужден и отчаянно хочет затянуться. Лорен кричит что-то про спрос и предложение, прежде чем соскользнуть с его колен – сквозь пальцы, словно дым, - и исчезает в толпе танцующих.
Имс остается на вечеринке, пока охрана студенческого городка не разгоняет всех по резиденциям, и когда он замертво падает на кровать, Шерлок все еще не спит, все еще листает тот самый учебник по химии.
- Не спишь, душа моя? – Имс хохочет, уткнувшись в подушку, пьяный и мутный после таблеток, которые он покрошил в свою выпивку. Ему кажется, что все тело горит, но пальцы на руках и ногах холодные, как ледышки, а язык едва ворочается во рту.
- От тебя воняет, как из конского зада, - жалуется Шерлок, сморщив нос от отвращения. Он курит десятую сигарету за день – поистине впечатляющее достижение, учитывая никотиновый пластырь на руке.
У Имса першит в горле от алкоголя, но желание почувствовать обжигающий вкус затяжки неутолимо. Он знает, что Шерлок курит дорогие французские сигареты. Имс небрежно улыбается и потягивается, а потом подходит к кровати Шерлока и вынимает окурок у того изо рта.
Затягиваясь, он наслаждается возмущением Шерлока, и возбуждение от никотина распространяется по крови, словно адреналиновая волна. Он стонет, и Шерлок отвечает надменным неодобрительным взглядом.
- Ты невыносим, - рявкает он и закуривает очередную сигарету, несмотря на то, что уже четыре часа утра.
- А ты, - Имс резко вдыхает и почти проглатывает дым, - настоящий мудак.
Шерлок выглядит так, словно вот-вот скажет что-то в ответ, но Имс выхватывает у него из рук сигарету, делает шаг назад и вырубается на полу.
--
Непонятно почему, но Имс считал, что занятия будут чуть интереснее и сложнее, чем они есть на самом деле.
Ему приходится прослушать вступительный курс, словно он какой-то недоразвитый халтурщик, которому мать не дарила на десятилетие "Психологию и дилемму человека" Ролло Мэя.
После первой недели занятий он записывается на встречу со своим куратором и проводит целый час, объясняя тому многие, многие причины, по которым нынешнее расписание оскорбительно. В комнату он возвращается с совершенно новым расписанием и буквально облизывается, предвкушая грядущие дебаты с аспирантами.
Шерлок должен был торчать в лаборатории до одиннадцати, но когда Имс поворачивает дверную ручку, воздух в комнате сизый от дыма. Шерлок, сидящий за столом, бросает на него быстрый взгляд:
- Ты поменял расписание.
Имс по-настоящему впечатлен сверхъестественными способностями Шерлока к дедукции.
- Я смотрю, тебе звонила мама, - отбивает он подачу и наблюдает, как Шерлок стискивает ручку – никаких карандашей, всегда только ручки – еще сильней.
Они, наверное, могли бы составить потрясающий дуэт.
Если бы только не вызывали друг у друга такое отвращение.
--
Он ест лимонное желе, когда его находит Штефания Возняк.
Она родом из Польши, у нее медово-светлые волосы, бледная кожа, а таких красивых глаз Имс еще ни разу не видел. Десять часов назад она скользила под ним по плитке в ванной комнате, впиваясь ногтями в его шею, скрестив ноги у него за спиной.
Обнаженная и скользкая, она выглядела потрясающе и не стеснялась отчетливо заявлять, где именно ей хотелось почувствовать руки и рот Имса. Они были парой калек, одного поля ягоды: мамочка – психолог, папочка – философ. Штефания выросла с психологическими и экзистенциальными шрамами, живет по законам Дао Дина и Монро и планирует оставить после себя самый прекрасный труп по эту сторону Лондона.
Она курит после секса, поглаживая розовые следы от ногтей Имса. Ей нравится боль, еще больше нравится ее причинять. Имс уверен, что царапины, которые она оставила на нем, никогда не заживут, что он будет носить ее метку до конца своих дней.
В посткоитальной дымке абсолютно роскошного секса Имс потерся лицом об ее живот, легко укусил за бедро и откровенно заявил, что ее влечению к смерти может позавидовать большинство биполярных пациентов.
Штефания засмеялась, закинула ногу ему на плечо и поерзала, пока его рот не оказался прямо напротив ее промежности.
- Фрейд не зря упомянул об этом в "По ту сторону принципа удовольствия", - начала она, выгибаясь навстречу Имсу и запустив пальцы ему в волосы. Он почувствовал пепел от сигареты на шее, но даже этот легкий ожог его не отвлек.
Они обсуждали Эрос, Танатос и стремление к разрушению вместо созидания, пока Имс вылизывал ее, словно умирал от голода. Он утверждал, что секс символизирует созидание, посасывая ее клитор, а она напомнила, что в постмодернистском обществе секс стал деструктивным, толкаясь и сжимая его голову между бедер.
Сейчас Штефания идет прямо к нему, покачивая бедрами в короткой юбке, садится верхом и вылизывает вкус лимонного ароматизатора у него изо рта. Когда Имс проводит рукой по ее ноге, она прижимается ближе и становится понятно, что на ней нет белья. Она кусает его губы, чтобы Имс открыл рот, и щипает за синяк, который сама же и оставила, когда его пальцы скользят по гладкой коже у нее между ног.
Если бы она не использовала его так нагло, Имс думает, что вполне мог бы влюбиться в такую девушку.
- Вернешься со мной в постель, дорогой? – она слизывает с губ остатки блеска, который, Имс знает, сейчас размазан по его рту. – Понедельники так унылы.
Прежде чем Имс успевает ответить, Гэвин и Луиза садятся за стол и воруют у него желе. Гэвин изучает микробиологию, Луиза – химию. У Имса нет с ними общих курсов, и он, хоть убей, не может вспомнить, как они познакомились, но с ними бывает довольно интересно.
- Эй! – Гэвин смеется, когда Имс кладет ноги ему на колени, но не пытается увернуться. Он доедает желе с таким лицом, словно не может поверить, что кому-то оно вообще может понравиться, и с трудом глотает.
- Вы завтра идете на вечеринку? – спрашивает Луиза, листая свою работу. На первой странице отчетливо видна большая красная "А". Это напоминает Имсу о том, что через два дня нужно сдать курсовую по кататонической шизофрении.
- Ох, черт, - шипит Луиза и предупреждает, – не смотри! – но Штефания немедленно поворачивается, так резко, что ее волосы хлещут Имса по лицу. – Это он!
Имс тоже поворачивает голову и видит Шерлока, который вошел в кафе и направляется прямиком к кофейному автомату.
- Это Шерлок Холмс? – спрашивает Штефания, отбивая ногтями ритм на плече Имса. – Я слышала о нем.
- Невыносимый засранец, - вносит свою лепту Гэвин. – Ведет себя так, словно весь чертов универ ему принадлежит
- Вообще-то он довольно мил, - добавляет Штефания, лениво разглядывая высокую фигуру Шерлока и его взъерошенные каштановые волосы. Шерлок оборачивается, впиваясь взглядом в Имса, словно лазерный прицел.
Он уходит, сжимая в длинных пальцах чашку кофе. За десять недель Имс ни разу не видел, чтобы тот хоть что-нибудь съел.
- Он сидит за мной на "Структуре атома" и оскорбляет профессора Уайта в лицо. Бога ради, старик получил Нобелевку! – жалуется Луиза.
- Все равно он мил, - нескладно заканчивает Штефания. – Разве вы с ним не соседи по комнате, Джон?
- Ты живешь в одной комнате с уродом?
Это далеко не первый случай, когда Шерлока обзывают уродом – и не последний тоже.
--
Имс держит в прикроватном столике тетрадь, в которой описывает поведение Шерлока. Он испытал бы чувство вины за то, что использует соседа по комнате для эксперимента, но Шерлок уже обо всем знает и правит его ужасные орфографические ошибки красными чернилами.
Имс возвращается с экзамена в обед, когда Шерлок разговаривает по телефону. Его лицо выглядит еще более вытянутым, чем обычно, губы изогнуты в омерзительной ухмылке. То, как он сжимает трубку, свидетельствует о волнении и ярости – он едва сдерживается, чтобы не разбить телефон вдребезги.
Имс садится на кровать и достает свою исчерканную тетрадь.
На проводе определенно брат – Майкрофт.
Это классический случай братского соперничества, такой банальный и обыденный, что Имсу скучно. Суть Шерлока в его необычности – в его взрывном характере. Повод для такой неприязни должен быть интересней, но очевидно, что мама больше любила Майкрофта, так что вся любовь Шерлока к ней превратилась в горькую обиду на старшего брата.
Имс невольно задается вопросом, на что были похожи воскресные обеды в этой семье.
Повесив трубку, Шерлок немедленно тянется за сигаретами и сминает пустую пачку с таким видом, что Имс немедленно вспоминает о самураях, совершающих сеппуку.
Имс встает с кровати, сжимая в зубах сигарету. Он затягивается в последний раз и прижимает ее к губам Шерлока, бросая тому пачку.
- В следующий раз, - говорит Имс, пока Шерлок делает глубокую затяжку, - попробуй смс.
--
У Шерлока есть пороки — и слава Богу.
Он курит, как студенты-медики – сигарета за сигаретой, словно это гонка, словно никотин не подействует, если не разбавить дым огнем. Вся комната пропахла дешевым табаком из автомата и горелыми спичками. Не проходит и ночи, чтобы Имс не вдохнул табачный дым, не почувствовал жжения в горле.
Впервые вынув у Шерлока изо рта сигарету и вдохнув дешевую смолу и пепел, похожий на песок, Имс чуть не выкашлял легкие. Теперь ему нравится, он таскает сигареты у Шерлока и снимает с языка табачные крошки. Он привык к их вкусу, запивает его хорошим коньяком и смеется, когда Шерлок кривит губы.
Кокаин появляется позже, на третьем курсе.
В этом Имс винит себя.
--
Конфликт с Шерлоком достигает пика в конце первого года, за неделю до конца занятий.
Шерлок беспрестанно играет на скрипке: одни и те же три визгливых ноты, снова и снова, пока Имсу не начинает казаться, что из ушей течет кровь.
- Выучи новую песню, черт бы тебя побрал, или убери эту гребаную скрипку, - срывается он как-то вечером, чувствуя, как перегорают нервные окончания. Не меняясь в лице, Шерлок опускает смычок, вздыхая так, словно это подвиг, достойный Геракла.
Он не открывает ни одного учебника за неделю, только курит и пьет поганый кофе из автомата – стаканчик за стаканчиком. Шерлок смотрит на Имса, словно оценивая ситуацию, а потом выпрямляет спину и поднимает смычок. Раздается новое скрипение, которое действует на нервы не меньше прежнего.
Честно говоря, Имс знает, что сам виноват, но Шерлок пилил его весь год. Он швыряет учебник по психопатологии в сторону, идет к Шерлоку, вырывает у того из рук смычок и с удовольствием ломает его об колено.
На мгновение в комнате все замирает – Имс слышит собственное неровное дыхание, видит, как на лице Шерлока проступает злоба, словно бумажный цветок, распускающийся под водой. Имс бросается первым, и Шерлок немедленно реагирует.
Оба падают с кровати на пол, Имс приземляется на костлявое тело Шерлока, но тот скидывает его с неожиданной силой. Неудивительно, что он такой сильный, думает Имс, чтобы поддерживать эго таких размеров, мышечная масса просто необходима.
Шерлок дерется так, словно его этому учили, а Имс – словно находится в битком набитом пабе. Кулаки врезаются в плечи и челюсти, носы и животы. Имс чувствует, как на лицо ему капает кровь, облизывает губы и выплевывает ее, изо всех сил бьет Шерлока в живот и стонет, когда тот зажимает нервный узел, парализующий левую руку. Он выкрикивает в лицо Шерлоку каждый диагноз, который успел ему поставить, в ответ Шерлок рычит и бьет в два раза сильнее.
Они раскатываются по сторонам, стараясь подняться на ноги, но от боли падают в противоположных концах комнаты. Шерлок размазывает кровь по простыням на кровати Имса, Имс оставляет кровавые отпечатки на голубом пледе Шерлока.
Он пытается шагнуть вперед, но колени подгибаются, и он впечатывается лицом в пол, хохоча над тем, как Шерлок Холмс – тощий маленький засранец – победил его в физическом столкновении. Имс перекатывается на спину, все еще смеясь, стонет, но продолжает смеяться.
Шерлок слишком долго недоумевает, словно не может понять, а потом неуклюже падает на пол, изобразив на лице поистине отвратительное подобие улыбки.
- Ты драчливый засранец, - делает ему комплимент Имс и слизывает кровь, стекающую из носа. Шерлок сжимает переносицу, его рот разбит в двух местах и кровь капает на подбородок. Учитывая его бледность, выглядит он, как только что пообедавший вампир.
Но это подразумевало бы, что Шерлок что-то ест, думает Имс и снова заходится в приступе смеха.
Взяв себя в руки, он поднимается с пола и, шаркая, направляется к Шерлоку, протянув тому руку со сбитыми костяшками. Шерлок смотрит на него с опаской, но потом понимает, что по-другому просто не встанет, и позволяет Имсу поднять его с пола.
- Мне жаль, что так вышло со смычком, - говорит Имс, когда Шерлок падает на свою кровать.
- Обычно ложь удается тебе куда лучше, Джон, - критически сообщает ему Шерлок и надменно выгибает губы. Это улыбка.
- Да, - соглашается Имс, - Обычно.
--
В качестве факультатива они оба оказываются на курсе английской литературы.
Ни тот, ни другой не рады необходимости обсуждать Мильтона и Мэллори вместо того, чтобы сидеть в своих лабораториях, но ничто не помогает: ни мольбы и лесть со стороны Имса, ни требования и протесты со стороны Шерлока. Декан не позволяет им сменить курс.
Штефания смеется от души, когда Имс рассказывает ей эту историю. Она перебирает его волосы и разрешает сделать ей куннилингус, чтобы забыть о грядущей учебной катастрофе.
- Но ты же умница, - говорит она потом, затягиваясь одной из сигарет Шерлока. – Подумаешь, придется почитать немного литературы Возрождения.
- У него чудовищные проблемы с орфографией, - отвечает Шерлок с порога. Штефания небрежно прикрывается простыней и продолжает курить, не испытывая никакого смущения. Шерлок не обращает внимания на их посткоитальное курение и садится за стол.
- Как Барселона, Штефания? – его голос буквально сочится банальностью, спина прямая, как доска. – Я смотрю, ты загорала голышом.
- Просто великолепно, Шерлок, - отвечает она. На нее уже давно не действуют его дедуктивные способности. – Тебе бы понравилось на пляже. Так много хорошеньких вещей, за которыми можно наблюдать.
Спина Шерлока сильно напрягается, и он протягивает руку за сигаретами.
- Стоит ли нам ожидать тебя здесь чаще в этом году, Штефания? Или ты будешь навещать нас только после того, как выползешь из койки с очередной жертвой?
- Конечно! – парирует она. – Где еще меня встретят с таким теплом и расположением!
- Я уверен, ты найдешь альтернативу.
- И в этом твоя ошибка, Шерлок, - взгляд Стефании острый и яростный. – Я соглашаюсь только на лучшее.
Она встает с кровати Имса и собирает одежду, пока Шерлок, демонстративно отвернувшись, разглядывает свои учебники в пластиковых обложках. Одевшись, Штефания наклоняется и легко целует Имса, едва заметно улыбаясь в знак извинения.
- Увидимся вечером, дорогой! И с тобой тоже, Имс.
Шерлок снова напрягается, и Имс хохочет, как ненормальный. Штефания и Шерлок – как вода и магний. В любой момент можно ожидать взрыва, но оторваться невозможно. Они переругиваются, как брат с сестрой, как маленькие дети, которые не могут поделить любимую игрушку.
Имс давно не чувствовал себя таким польщенным.
--
После первой крупной вечеринки в году происходят сразу несколько событий.
Во-первых, Имс открывает для себя радости Ирландской бомбы. Он заливает в себя пинту за пинтой, стопку за стопкой, пока зубы не начинают стучать, а перед глазами плывет. Это осознание целиком и полностью несет ответственность за остальные.
Во-вторых, кокаин кажется вкусней и действует дольше, если нюхать его с груди особенно милой леди. Особенно, если эта леди – Штефания.
Также Имс узнает, что после нескольких раундов коктейлей и кокаина этой леди нельзя доверять. Он практически не может ей отказать и в трезвом состоянии, что уж говорить о ночи, когда наркотики и алкоголь заполняют его до отказа. Штефания использует его опьянение, чтобы познакомить с исключительно привлекательным юношей – Джудом – которого она встретила на курсе политологии.
Она говорит, что они все чудесно поладят.
Она обнимает Джуда за шею и кокетливо улыбается Имсу.
И вперед.
Предвкушение новых ощущений разжигает голод в Имсе, заставляет его задыхаться от желания. Джуд послушно идет за Штефанией в пустую комнату – не вздрагивает, когда она закрывает дверь на замок, – и, похоже, уже понимает, почему в него запустили коготки.
Первый шаг делает Имс.
Он запускает руку в густые волосы Джуда и целует его. Поцелуй больше похож на удар, жестокий и сильный, длится не больше мгновения, но будит зуд под кожей Имса, словно спичка, брошенная в нефть. Джуд облизывает тонкие губы и толкает Имса на пол, как профессиональный игрок в рэгби. Падение вышибает из Имса дух.
Штефания смеется, глядя на их схватку, вытягивается на ближайшей кровати и подпирает голову рукой. Ни Джуд, ни Имс не прилагают особых усилий, просто наслаждаются стонами и толчками, не сражаясь за превосходство. Имс всегда был искателем удовольствий в самом плохом смысле, вечно стремился за новыми ощущениями. Возбужденный до предела, с подбадривающими комментариями Штефании за спиной, он быстро понимает, что мог бы к этому привыкнуть.
Именно так Имс приходит к последнему осознанию этого вечера. Он стоит на коленях на чужом ковре, Штефания поглаживает его шею отполированными ноготками, Джуд настойчиво толкается ему в рот.
Штефания гладит его член, шепотом говорит, как чертовски красиво они смотрятся вместе, постоянно оттаскивает Имса за волосы, чтобы слизнуть вкус спермы с его губ. Это грязно, унизительно, но Имс в восторге от волны возбуждения, от цепкой хватки в его волосах, от толстого члена, дюйм за дюймом перекрывающего ему кислород. Расслабиться, снять все блоки, не волноваться о стрессе и просто наслаждаться моментом – все это кружит ему голову.
У него практически отсутствует рвотный рефлекс – и это последнее, о чем он узнает в ту ночь.
--
Имс доверяет работам Пиаже. Он верит, что люди учатся отличать хорошее от плохого на практике, и всегда считал, что повторенье – мать ученья.
Конечно, пока дело не касается "Смерти Артура" и орфографии.
- Ради всего святого, - стенает Шерлок, скользя по страницам ручкой. – Ты вообще пользуешься проверкой орфографии?
- Зачем мне это, когда у меня есть ты? – Имс отрывается от тетради, посвященной Шерлоку. Ему нужно сделать некоторые замечания после того, как Себастьян – надменный ублюдок – и толпа его прихлебателей оскорбляли Шерлока утром, скандируя во все горло "Урод!", пока Шерлок не встал из-за стола и не вернулся в комнату.
Имс бил Себастьяна, пока кулаки не покрылись кровью.
Теперь Шерлок редактирует сочинение по Мэллори, и его не пришлось даже просить об этом.
Прогресс, размышляет Имс. Шаг вперед, три назад.
--
Шерлоку предлагают должность ассистента профессора на курсе химии, и это значит, что чаще всего он не появляется в комнате до полуночи.
Имс использует это время на всю катушку. Никому особо не хочется приходить в комнату урода, даже если приглашает Имс. Дурная слава Шерлока только усугубилась после летних каникул, если такое вообще возможно. Он словно социальный яд, и если бы не репутация Имса, популярность среди студентов, его бы записали в социальные парии просто по факту знакомства с Шерлоком.
И все-таки, когда дело доходит до уговоров, Имсу нет равных, а когда не срабатывают слова, в дело идет улыбка. Он укладывал на свои гладкие простыни десятки девочек и начал играть с Шерлоком в игру: сколько времени тому понадобится, чтобы понять, кто выкрикивал имя Имса несколько часов назад.
Но, как и во всех других играх, Имса никогда не устраивает серебро: он ставит себе целью добиться золота и возвращается, с победой.
Имс всегда добивается того, что хочет, а сейчас он хочет светловолосого парня в затасканной майке с логотипом Radiohead, который играет в бильярд неподалеку. Имс не спускает глаз с его крепких бедер, неотрывно смотрит, как тот сдувает голубую пыль с кончика кия. Имс знает, что парень стопроцентно гетеросексуален, но Штефания в Рио, а ему скучно до зубной боли.
Гетеросексуальный блондин – как раз то, что поможет Имсу справиться со скукой.
Как выясняется позже, не так уж и сложно убедить блондина подняться в комнату к Имсу – и еще легче снять с него все, кроме майки с надписью Amnesiac.
Первый минет Имсу сделали под звуки Knives Out.
С тех пор этот альбом ему особенно дорог.
Прошло почти два месяца с тех пор, как Имс в последний раз наслаждался роскошью заниматься сексом в собственной кровати, и, конечно, именно в тот вечер, когда под ним на четвереньках парень, Шерлок возвращается раньше обычного.
Имс никогда не стеснялся собственного тела и не поддерживал саму концепцию скромности, но оказаться голым и по самые яйца в самой тугой заднице на свете на глазах у соседа по комнате, социопата и брюзги – нет, вовсе не так он планировал закончить этот вечер.
Шерлок долго рассматривает их обоих, пока блондин пытается прикрыться.
- Ты в своем уме, Джон? - роняет Шерлок. - С выпускником философского?
Настроение испорчено безвозвратно. Шерлок спокойно скрывается в их крошечной ванной, а Имс наблюдает, как бедняга блондин собирает вещи и уходит.
продолжение в комментариях