[mylifeMUSIKmylove]

31.08.2010 в 23:05

Пишет  ОльгаФ:

Опасности боевых действий в городских условиях.
The Perils of Urban Warfare

Автор: phantomjam
Оригинал: phantomjam.livejournal.com/39844.html
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джон/Шерлок
Саммари: Процесс привыкания к мирной жизни – тяжелый труд Джона, его терапевта и Шерлока.
Примечание: Это один из первых фиков, появившихся в фэндоме. Написан сразу после первого фильма, так что события второго и третьего в нем не учитываются, не удивляйтесь.

В тот день, когда Гарри ушла из семьи, Джон почувствовал облегчение. Он несколько лет волновался из-за того, что у нее нет парня, боялся, что ей плохо, что она начнет пить в одиночку, что у нее будет депрессия. По сравнению с этим новость о том, что сестра трахалась с женщинами и скрывала это, была поводом выпить на радостях.
Джон в то время учился в медицинском училище, и когда родители разругались с Гарри, он пустил сестру к себе. Они как-то ухитрились прожить в крохотной студенческой квартирке два месяца и четыре дня и не убить друг друга. Потом мама с папой снова начали с ними разговаривать, а еще через два дня Гарри без ума влюбилась в Оливию. Ее чувств хватило ровно на три недели, четыре дня и девять часов, после чего Гарри решила, что влюблена в кого-то другого, и семейные баталии вспыхнули с новой силой – на этот раз родители возмущались легкомыслием и непостоянством дочери. Еще месяц и день семья была в ссоре... Так все и шло – кругами. В спутанном клубке натянутых семейных отношений Уотсонов короткие промежутки мира перемежались бурными драмами, а Джон старался делать все возможное, чтобы дело обошлось без жертв и разрушений.
Джон всегда был стабилизирующим элементом в семье.
А потом он оказался в Афганистане, узнал, что такое – жизнь на передовой, и практически разучился находить общий язык с девяноста процентами населения планеты, включая собственных родственников.
Стабилизирующий элемент.
Что за горькая ирония.
***
Когда в четверг утром Джон вошел в безукоризненно чистый кабинет психотерапевта не опираясь на палку, Томпсон встретила его широкой улыбкой.
- Джон, - она всплеснула руками, - это потрясающе. Что случилось?
На это у него был только один ответ (если, конечно, не тратить целый день на подробные объяснения):
- Шерлок. Полагаю, случился Шерлок. – Именно так он это и сказал, причем тем же тоном, каким произнес бы «землетрясение» или «водородная бомба» или «погружение всего континента в океан после колоссального цунами.
- Шерлок? – переспросила Томпсон.
- Да. Я познакомился кое с кем. Не то, что можно подумать – просто новый знакомый. Он друг... то есть не друг, у него нет друзей, зато врагов хватает, но, - он замолчал, чтобы перевести дыхание, и натянуто улыбнулся, смущенный собственным энтузиазмом. – Шерлок Холмс. Знакомый моего старого школьного приятеля. Он искал соседа по квартире, а я искал квартиру. Вполне понятно.
(Не было в этом ничего понятного. В жизни Шерлока вообще не было ничего понятного – разве что только ему самому. Даже когда Шерлок начинал объяснять все, раскладывал по полочкам, докапывался до самой сути, до чистой, точной и непредсказуемой логики, лежащей в основе его мира, все равно оставалось непостижимым, как он это делает. Очевидно, Томпсон тоже понятнее не стало: она сжала губы и начала быстро строчить в тетради. ‘Импульсивный. Ранние признаки саморазрушительной модели поведения?’ писала она. Джон терпеть не мог подглядывать в ее записи – почерк у Томпсон был ужасный.)
- Так значит, сейчас вы живете вместе с этим Шерлоком, я правильно поняла?
- Да. Он совершеннейший псих. И при этом блестящий ум, я это без преувеличения говорю.
- Он излучает свет? – насмешливо уточнила Томпсон.
- Он гений.
- И как это связано с вашей ногой?
Вот так она и вынудила Джона рассказать всю историю (точнее, ее сильно подредактированную версию). Томпсон – надо отдать ей должное – прекрасно удавалось сохранять приличествующее психотерапевту выражение лица. Джон пришел к выводу, что это одно из требований, предъявляемых профессией и что такое нейтральное, но внимательное и слегка заинтересованное выражение может быть только результатом долгих тренировок. И все же он заметил, что ее глаза чуть заметно расширились, а между бровями появился намек на складку – обычно ей с трудом удавалось вытягивать из него односложные ответы, но сейчас он говорил без умолку, как будто Шерлок открыл какие-то шлюзы в его сознании и слова полились сами по себе, без его, Джона, согласия и контроля. А возможно дело было всего лишь в том, что ему наконец-то нашлось, что рассказать. Нечто волнующее, избавившее его наконец от монотонности существования без риска, без стрельбы, без адреналина. Ведь в этой их нормальной жизни абсолютно нечего делать.
(Последняя мысль Джону совершенно не понравилась, потому что слишком сильно напоминала Шерлока Холмса).
- Вы весьма щедры на похвалу, когда речь идет о Шерлоке, – заметила Томпсон, когда он закончил.
- Не думаю, что его часто хвалят.
Примерно минуту Томпсон сидела, откинувшись на спинку стула, и над чем-то размышляла. Джон молчал и радовался тому, что наконец заставил себя заткнуться.
- Если у Шерлока Холмса нет друзей, - наконец заговорила Томпсон, - кто тогда вы?
Джон был вынужден признать, что у него пока нет ответа на этот вопрос.

***
Джону нравится думать, что он не обманывает себя. Разве что совсем чуть-чуть. Он сознает, что совершенно отвык от гражданской жизни. Он чувствует себя неуютно без оружия, ходит по улицам, постоянно ожидая выволочки за нарушение формы одежды, и к каждому разговору подходит как к тактическим переговорам: придти, получить необходимое, и скрыться как можно быстрее, не оставив следов. Он давно заметил за собой привычку всякий раз, попадая в неловкое положение (что случалось весьма часто) сцеплять руки за спиной и избегать зрительного контакта, принимая защитную позу, в которой во всем мире стоят перед лицом недовольного, психически неуравновешенного старшего офицера.
К счастью для него, Шерлок не заводит разговоров в обычном понимании этого слова. То, что у него называется разговором, больше напоминает отрывистые очереди пулеметного огня, свистящие над головой Джона, осыпающие его дождем основанной на логике шрапнели и градом смертоносных ручных гранат интуиции.
И лишь потом Шерлок удосуживается вспомнить, что в комнате еще кто-то есть.

Пригнуться, нырнуть в укрытие и пытаться продержаться – это тактика, хорошо знакомая Джону, это нисколько не напрягает, да и Шерлоку, похоже, тоже подходит такой прагматичный, немного партизанский подход к их... отношениям? Знакомству? Да как ни назови.
Джона беспокоит то, что он описывает свою мирную жизнь, пользуясь исключительно армейскими метафорами. По идее, ему надо бы поднять эту тему на одном из сеансов или написать о своих тревогах в дурацком блоге, но ничто на земле не способно заставить его сделать это (ну, разве что чудо, в виде Шерлока, одним прекрасным утром превратившегося в социально сознательного филантропа).

***
Томпсон невзлюбила Холмса. Её антипатия стала заметна уже на следующей неделе и быстро прогрессировала. Она считала, что Шерлок плохо влияет на Джона, и не уставала повторять, что последнее, что сейчас нужно Джону – это вновь оказаться втянутым в жизнь, полную опасностей и насилия. Лондон – не поле боя, сурово проинформировала она.
Джон знал нескольких людей, которые с ней не согласились бы, но не был одним из них.
Конечно же Лондон – не поле боя: здесь нет солдат. У солдат не бывает заклятых врагов, которые на самом деле оказываются братьями, и которые, оставаясь в тени, вертят британским правительством как кукловод своими марионетками. Нет, Лондон больше напоминал ему кассовый фильм, наполненный погонями по крышам, злодеями, плетущими свои интриги, и телами в розовых туфлях на высоких каблуках. Джон знал разницу. Афганистан не настолько отцензурирован.
(Джон не собирался рассказывать о том, что убил человека ради Шерлока. Томпсон, которая жила в реальном мире, ни за что бы не поняла его. Джон не хотел видеть ужаса на ее лице и разбираться с правовыми и личными последствиями, но была и еще одна причина, более важная. Когда его взгляд скользнул вдоль гладкого, черного ствола пистолета, все вокруг вновь обрело четкость. Его руки были твердыми, нервы – спокойными. Он идеально взял прицел и, казалось, мог рассечь ткань всей вселенной одним безупречным выстрелом. Черт возьми, это было самое обалденное ощущение за долгое время, и он ни с кем не собирался этим делиться.)
***
Скука Шерлока была разрушительной. Вернувшись домой после неприятного, полного неловких моментов ужина с родителями, Джон застал его сидящим, положив подбородок на стол, и уставившимся в пустые глазницы его драгоценного черепа. На полу валялись пять использованных никотиновых пластырей.
- Настолько плохо? – спросил Джон.
- Ужасно.
Судя по виду, он был близок к решению открыть очередную упаковку. По крайней мере, это был ненавязчивый способ сходить с ума – Шерлок пока не приводил в исполнение угрозу насчет скрипки, которая могла перерасти в серьезную проблему. Джон приглядывался, но не замечал никаких музыкальных инструментов среди груд всякого барахла, разбросанного Шерлоком во время его беспорядочных вспышек активности. Впрочем, это еще ничего не значило. Шерлока не поймешь, он может просто выжидать время.
Джон поставил чайник на плиту – отчаянно хотелось чая. Пару минут спустя он забуксовал, открывая новый пакет молока. Проблемой оказалась не откручивающаяся крышечка, а идиотская петелька под ней.
- Кто-то должен придумать нормальную упаковку для молока, - буркнул Джон после того, как оторвал треклятую петельку, так и не открыв пакет. Он протянул руку за ножом, чтобы просто проткнуть дырку. – Эти штуковины... Как бы сильно ты не тянул, все равно окажется, что тянул не под тем углом.
Глаза Шерлока вспыхнули, а в смехе послышалась сирена воздушной тревоги.
- Угол, вот оно! – Он вскочил из-за стола. – Джон, ты гений. Ну, то есть, я – гений. – Он вылетел из комнаты за пальто и шарфом. – Нам срочно нужно ехать на вокзал Ватерлоо.
- Правда? – Джон с тоской посмотрел на чашку с чаем. – У меня был тяжелый день. Я собирался завалиться на диван...
Шерлок шагнул назад и снова показался в дверном проеме.
- Обещаю, что будет опасно. Я даже советую тебе взять пистолет, он может пригодиться. – Он положил руки на плечи Джону и наклонился к нему, заговорщицки ухмыляясь. – А еще, все это будет незаконно.
- Это не должно приводить тебя в восторг, - буркнул Джон.
- Тебя тоже.
- А я и не радуюсь.
- И все же, - сказал Шерлок, возвращаясь к двери, - идешь со мной.
- Посмотрим, - буркнул Джон, но тут же подхватил пальто и, не раздумывая, пошел за Шерлоком. Он не был адреналиновым наркоманом. Ему не нужна была опасность, или сильное возбуждение. Но если и был на Земле лучший способ проводить время, Джон его не знал, и Бог свидетель – ему приходилось идти в бой и под более бестолковым командованием.

***
Через три недели после того, как Джон познакомился с Шерлоком, Томпсон начала зашифровывать свои записи.
- Будет гораздо лучше, если я буду уверена, что вы не стараетесь раскритиковать то, что я пишу, - заявила она.
Джон тут же решил, что обязательно найдет ключ к ее шифру, и до конца сеанса старательно запоминал тарабарщину, появляющуюся в ее блокноте.

Пожалуй, он готов был признать, что Томпсон была права, когда говорила о проблемах с доверием.
***
Он устроился в уродливом плюшевом кресле Шерлока с копией зашифрованных записей психотерапевта на коленях и огрызком карандаша в зубах.
Из кухни показался Шерлок с печеньем.

- Я могу прямо сейчас сказать тебе, что там написано, или лучше сделать вид, что расшифровка заняла у меня больше времени? Ну знаешь, чтобы облегчить твое... – он наклонился, и прочитал, заглядывая Джону через плечо, – '‘чувство неполноценности’ и не ранить твою... он вскинул брови, – ‘‘хрупкую мужественность’’. – Он помолчал пару секунд и добавил: - У тебя не особенно хороший психотерапевт.
Джон раздраженно посмотрел на него.
- Слушай, а не был бы ты так любезен...

- Пожалуйста, пожалуйста. Трудись на здоровье.
Шерлок упал во второе кресло и быстро расправился с шоколадным печеньем. Джон наблюдал за ним, прищурив глаза.
- Ты понятия не имеешь о личном пространстве. И об уважительном отношении к делам других людей.
- Напротив, я отношусь к чужим делам с огромнейшим уважением. Откуда бы еще мне брать наиболее ценную информацию?
- Прекрати совать нос в мои бумаги, - сказал Джон, прекрасно понимая, что с таким же успехом мог потребовать от Шерлока не дышать, или не грубить. или не носить шарф.
- Джон, - вздохнул Шерлок, - если бы ты действительно не хотел, чтобы я прочитал эти записи, ты бы не принес их сюда. Ты же меня знаешь.
Джон посмотрел на свои записи.
- Тут нет ничего про хрупкую мужественность, так ведь?
Шерлок улыбнулся.
- Нет.
Джон вздохнул. Шерлок чертовски раздражал, но это было частью его очарования.
- Ладно, сдаюсь. Что не так с моим психотерапевтом?
Глаза Шерлока заблестели и Джон понял, что снова допустил ошибку, простительную только новобранцу, лишний раз дав Шерлоку возможность покрасоваться.
- Во-первых, очевидно, что ей не удалось установить с тобой нормальные взаимоотношения. Она не рассчитывает на твое доверие. Отсюда и ее шифр и твое желание взломать его. То, что она делала записи, не заботясь о том, чтобы ты их не видел, говорит о том, что она не сомневается в надежности своего шифра, что означает, что она не считает тебя достаточно умным для того, чтобы найти ключ – рискованное и неверное предположение. К тому же ей и в голову не пришло, что ты можешь обратиться ко мне за помощью или хотя бы начать читать ее писанину в моем присутствии, а значит, она не понимает характера и близости наших отношений как соседей по квартире. И заметь, что мы еще не касались сути ее записей, которые в большинстве своем в корне ошибочны.
Шерлок вскочил на ноги. Не потому, что ему нужно было куда-то идти, а потому что он не мог сидеть спокойно, когда его мозг работал. Он был как вечный двигатель, попирающий все законы физики или, по меньшей мере, представления о возможностях простого смертного.
- Она недооценивает тебя. Или меня. Или нас обоих. В любом случае, она понятия не имеет, о чем говорит.
Джон попытался придумать хотя бы что-нибудь в ее оправдание:
- Она... э-э-э... она очень приятная женщина.

Да уж, разумнее было просто промолчать.
Шерлок ухмыльнулся.
- Поставь в соответствие каждой букве ее номер в алфавите и вычти пять. Если будет получаться меньше единицы, вычитай из двадцати шести.
- Прошу прощения?
- Шифр твоего терапевта. Оскорбительно элементарный, должен сказать. Можно подумать, криптографии, как науки, никогда не существовало. Это еще одна причина, по которой она тебе совершенно не подходит. – Проходя мимо, Шерлок покровительственно похлопал его по затылку. – Найди нового врача, Джон.
***
В том, как Шерлок произносит его имя, есть нечто... никак не получается подобрать подходящее слово. Множество людей называет его Джоном. Практически все, за исключением полицейских, военнослужащих и Майкрофта. Но в том, как произносит его имя Шерлок, есть что-то... интимное. Может быть все дело в тоне, в невинном побочном продукте этого глубокого, размеренного голоса, окутывающем привычное имя легкой дымкой привязанности, или любопытства, или насмешки.
Это вызывает у Джона рефлекторное ощущение дискомфорта - как будто уже только слушая его, он совершает нечто непристойное.

***
Джон начал отдавать себе отчет в том, что слишком много говорит о Шерлоке. Записи Томпсон соглашались с ним. Он узнавал в ее зашифрованных каракулях слова «болезненный», «навязчивый» и «зависимый». Он специально старался избегать скользкой темы, но больше в его жизни ничего интересного не происходило, и неловкие паузы в беседе говорили, пожалуй, больше, чем сказало бы имя.
И в один прекрасный день он не выдержал:
- Шерлок считает, что вы не достаточно хороший специалист.

Не разговаривать о Шерлоке Холме. Попытка номер одна тысяча двести семьдесят четыре. Миссия не выполнена. К тому же резкая и бестактная манера поведения Шерлока, похоже, заразна. Пугающая мысль.
Реакция Томпсон была образцом корректности.
- Правда? И как он это аргументирует?

-О, он всего лишь имеет в виду, что вы – не свихнувшийся, всеведущий гений типа него. Он считает подавляющее большинство людей идиотами.
- И вас тоже?

- Разумеется, - беззлобно ответил Джон. – Обижаться смысла не было. Шерлок классифицировал Джона как идиота, точно так же, как классифицировал его как двуногое прямоходящее млекопитающее с отстоящими большими пальцами.
Телефон Джона пискнул. СМС от Шерлока.
Хватит болтать обо мне
У нас есть дело.
ШХ.
Джон улыбнулся. И немедленно ужаснулся своей первой реакции. Потом заметил поднятые брови Томпсон и виновато посмотрел на нее.
- Это от него. Мне нужно идти.
- Джон, - предостерегла Томпсон, когда он встал. – Не надо. Это не безопасно для вашей психики.
Джон, уже шагнувший за порог, остановился.
- Пожалуй, - согласился он. – Зато интересно.
***
- Псих здесь, и он снова притащил с собой психа-на-стажировке.
Шерлок раскинул руки:
- Салли! Ты потрясающе выглядишь.
Сержант Донован нахмурилась, заподозрив подвох:
- В самом деле?
- Нет, - жизнерадостно откликнулся Шерлок. – В мусорных бачках сегодня рылась?
Донован сердито посмотрела ему вслед.
- Привет, - кивнул Джон, проходя мимо. Сержант едва взглянула на него.
- Отвали.
Ее сочувствие Джону моментально испарилось, как только он перестал хромать.
Он нырнул вслед за Шерлоком под ограждение, завернул за угол и увидел в узком закоулке инспектора Лестрейда и его команду. Все они действительно рылись в мусорном баке, выуживая из него обезображенные части человеческого тела, разложенные по пакетам для бутербродов.
- Это отвратительно, - произнес Джон.
Это потрясающе, - всем своим видом возражал ему Шерлок. Он натянул перчатки, не стал на этот раз отказываться от голубого комбинезона и буквально нырнул в бак.
- Теперь его отсюда за уши не оттащишь, - прокомментировал Лестрейд.
- Точно, - кивнул Джон. – Зато вам не придется делать все это самим.
- Ты прав.
Джон сложил руки на груди и вздохнул.
- Как по твоему, сколько времени пройдет, прежде чем он меня тоже туда потащит?
- Минута. Или две, если очень повезет, - Лестрейд сочувственно похлопал его по спине. – Держись, мы с тобой.
Выражение лица Андерсона дорогОго стоило. Глядя на то, как Шерлок раскапывает мусорку, криминалист разрывался между облегчением из-за того, что ему можно будет выбраться из кошмарного бака и нежеланием предоставлять место преступления в полное распоряжение какого-то придурка. В конце концов облегчение победило.
- И ни в чем себе не отказывай, - ухмыльнулся он, отходя в сторону.
- В действительности, мне нужна грубая рабочая сила, - заметил Шерлок.
- Перебьешься, потому что...
- Возвращайся обратно, Андерсон, - Джон и Лестрейд сказали это практически в унисон. переглянулись и улыбнулись. Лестрейд засмеялся.
Джон поежился и поднял воротник пальто, чтобы защититься от ветра. Ничего хотя бы отдаленно напоминающего обжигающий Афганский зной, но выслушивая колкости Салли, обмениваясь комментариями с Лестрейдом, пререкаясь с Андерсоном, он словно снова оказывался среди братьев по оружию.
А потом Шерлок, по локти зарывшийся в объедки и человеческие останки, поднял взгляд и блеск его глаз резанул Джона как осколок от автомобиля, начиненного взрывчаткой. Джон потерял целую минуту, поглощенный этим головокружительным ощущением, прежде чем понял, что Шерлок нетерпеливо машет рукой, подзывая его к себе.
- Джон, взгляни-ка на это. Мне нужно независимое мнение.
- Не нужно оно тебе.
Шерлок фыркнул.
- Верно. Зато нашему инспектору будет спокойнее. Давай же, Джон. Такое не каждый день увидишь.
Джон переглянулся с Лестрейдом.
- И слава Богу.
Работа, которой они с Шерлоком занимались, была сущим кошмаром. Джон поднял на свет пакет с указательным пальцем какого-то бедолаги. Суровая проверка контроля над рвотным рефлексом. Вдруг Шерлок схватил его за руку. Джон увидел, как засияли его глаза, расслышал чуть более громкий, чем обычно, выдох, всегда предшествующий Озарению. Он смотрел не на эту жуткую кровавую кашу, а на лицо Шерлока и, как это ни нелепо, почувствовал себя спокойней и уверенней.

***
- Ты уверен, что у тебя нет скрытых гомосексуальных наклонностей? – с подозрением поинтересовалась Гарри.
Джон поперхнулся чаем.
- Я... нет. Что?! Конечно, уверен.
Гарри улыбалась недоброй белозубой улыбкой Чеширского кота. Сегодня она была свежа и не страдала от похмелья. Значит у нее новый роман. Примерно через неделю все опять пойдет кувырком и они с Джоном снова не будут разговаривать несколько месяцев. Положа руку на сердце, сейчас он пожалел, что они не находились именно на этой стадии цикла.
- Нет, я не гей, - решительно заявил он, вытирая салфеткой заляпанный чаем джемпер. - Хотя и не считаю, что в этом есть что-то плохое. Безусловно.
Гарри продолжала улыбаться.
- О, да, безусловно, - согласилась она. – Но почему ты так уверен? Неужели никогда не было... хотя бы мыслей? О мужчине? Пусть изредка?
Джон бросил на стол салфетку и с тоской посмотрел на дверь кафе, за которой была свобода.
- Последний раз повторяю: я не влюблен в Шерлока Холмса.
Чеширская улыбка стала устрашающе широкой.
- А ведь я никаких имен не называла.

Глядя на торжествующий блеск в ее глазах, Джон вспомнил одну из причин, по которым они с сестрой всегда не слишком ладили.

***
Ночные кошмары ужасны. Без преувеличений. Выстрелы, взрывы, холодный пот. Он возвращается туда каждую ночь, и каждую ночь пуля, оставляя яркий, безжалостный след, летит ему в плечо.
Джон знает, что это случится, но сделать ничего не может: он опаздывает, или действует слишком медленно, и пуля выбивает из него дух и фонтан крови, и швыряет в пыль, туда, где уже лежит Локли. Вот это хуже всего. Джон снова смотрит ему в лицо, смотрит как он корчится от боли и истекает кровью, и знает, что такой же конец, вполне вероятно, ждет и его самого.
На этот раз, однако, сон изменился.
Этой ночью Джон не остался один в своем персональном аду с капралом Локли. Шерлок тоже с был ними. Он склонился над Локли и внимательно его разглядывал.
- Он грызет ногти, - рассуждал Шерлок. - Неустойчивая нервная система. Вот здесь форма распоролась и нитка болтается. Он за этим не следил — классическая форма протеста против воинской дисциплины. – Он фиксирует каждый аспект лежащего перед ним тела, раскрывает все его тайны с помощью безжалостной силы своей наблюдательности. Джон прислушивался к ритму его голоса и не чувствовал ни страха, ни боли. Он больше не кричал, не молился, не взывал к спасителям с их драгоценным морфием.
- А ты что думаешь, Джон?
Джон проследил за тем, как губы Шерлока формируют слова, встретил взгляд спокойных, умных глаз. Он смотрел не на эту жуткую кровавую бойню, а на лицо Шерлока и чувствовал себя спокойней и уверенней.
Джон проснулся.
На столике рядом с кроватью - толстая тетрадь: Томпсон хотела, чтобы он вел дневник сновидений. Но этот сон туда не попадет. Нет, лучше сочинить какую-нибудь чушь, типа того, что Джон оказался один в пустыне с винтовкой, которая стреляла радугами. Это займет ее на какое-то время. А Шерлок — это его дело, и ничье больше.
Странность этой мысли не сразу дошла до него, да и не слишком озадачила, из чего Джон сделал вывод, что сходит с ума.
***
Одним дождливым вторником, после полудня, Джон пил чай с Майкрофтом. Пожалуй, это было самое сюрреалистичное приключение в его жизни — и это впечатление человека, который проводил много (слишком много) времени с Шерлоком.
Они не пошли в кафе. Нет, это было бы слишком просто и предсказуемо. Шерлок обязательно узнал бы. Вместо этого они пили чай на заброшенной многоэтажной автостоянке в Хакни, и чтобы добраться туда, Джону пришлось получить цепочку инструкций через телефонные кабины, переодеться и полчаса торчать у входа, проверяя, нет ли слежки. Шестой лестничный проем он осилил уже в очень дурном расположении духа. Майкрофт сидел за элегантным маленьким чайным столиком, накрытым белоснежной льняной скатертью, на которой поблескивал серебряный чайный сервиз. Джон недовольно уставился на него. К чему весь этот цирк? Все равно, когда он вернется домой, Шерлок бросит один взгляд на лицо Джона и его потертую обувь, и сможет детально рассказать, как все было.
- Доктор Уотсон! Какое удовольствие видеть вас снова, - поприветствовал Майкрофт.
- Боюсь, что разделяю ваших восторгов.

Женщина, которую звали не Антея, сидела рядом на стуле, полностью их игнорируя. Джон подозревал, что ее объединили с сотовым телефоном хирургическим путем, чтобы как можно лучше исполняла прихоти своего ненормального хозяина. Может быть брат Шерлока не только серый кардинал правительства и тайный лидер спецслужб, но и, по совместительству, свихнувшийся профессор, создающий киборгов? А что, вполне правдоподобное предположение.
- Доктор Уотсон, помилуйте, к чему такая враждебность. Я всего лишь хотел навести справки о моем дорогом брате.
Джон собрался с духом: чаепитие с Гарри только обострило его нюх на малоприятные разговоры.
Он не ошибся.
Где-то между обсуждением мнения Шерлока относительно влияния текущей экономической ситуации на рост преступности, выяснением, достаточно ли у Шерлока теплых носков и рекомендациями, как Джону разрядить существующую напряженность в их отношениях, Джон решил, что слишком стар для этого. Или слишком молод. Или просто недостаточно чокнутый для этой семейки.

***
Джону очень хотелось бы знать, что в них с Шерлоком заставило население этой прекрасной планеты придти к единодушному выводу, что они буквально созданы друг для друга.
Будь он человеком несколько иного сорта, он мог начать подозревать в этом заговор правительства.

***
Было 9:32 утра, Томпсон ждала Джона в 10:05. Но едва он вышел за порог дома 221B на Бейкер стрит, как телефон заставил его остановиться.
Посмотри наверх.
ШХ
Джон посмотрел наверх.
Шерлок махал ему рукой из окна. Джон вздохнул, проверил часы... Он не собирался так поступать. Можно было позвонить Томпсон и отменить сеанс, но мысль о том, что она скажет и какие вопросы начнет задавать, не радовала. Он стоял, не зная, на что решиться.
Телефон снова подал голос.
Нельзя ли побыстрее?
ШХ
Джон взбежал вверх, перескакивая через ступеньки, а через полчаса, когда раздался звонок и на экране появилась фамилия Томпсон, просто отключил телефон, сунул его в карман и сосредоточился на том, чтобы не отстать от Шерлока, уже завернувшего за угол. Почувствовать себя виноватым он успеет и завтра.

***
Его ждало одно сообщение:
«Джон, вы пропустили сегодняшний сеанс. Надеюсь, у вас все в порядке. Уверена, что вы понимаете – все, что мы делаем, чрезвычайно важно, поэтому вы должны постараться не пропускать ни одной назначенной встречи. Я записала вас на завтра, на 11:30. Будьте добры позвонить и сообщить, подойдет ли вам это время.
Я здесь, чтобы помочь вам. И помните: Шерлок Холмс — не подходящая замена терапии, пусть даже он и пытается убедить вас в обратном.
Джон не был уверен, что слух не обманывает его, но ему показалось, что последние фразы были произнесены слегка раздраженным тоном.
***
Есть одна игра, которая очень нравится Джону. Это очень простая игра, которая до сих пор остается незамеченной для мощных радиолокаторов Шерлока: он пытается определить, сколько времени пройдет, прежде чем Шерлок перестанет удивляться всякий раз, когда Джон вслух восхищается его работой.
Каждый раз его глаза распахиваются чуть шире, на лбу появляется маленькая складка, а губы едва заметно улыбаются. Он делает вид, что принимает похвалу как должное, но Джон прекрасно видит, что на самом деле Шерлок очень доволен. И Джону хочется чаще говорить ему что-нибудь приятное. Это как бросать камушки в пруд и смотреть, как от них расходятся круги. Но по большей части Джон делает это потому, что этого не делает никто другой.
Страшно подумать, что раньше Шерлока было абсолютно некому похвалить – ни друга, ни близкого человека, никого, кто мог бы поддержать его или хотя бы сказать, что он хорошо поработал. Выходит, Шерлоком двигало только его собственное любопытство и страх скуки. Джону трудно представить себе жизнь в подобной изоляции (а какое-то время назад было бы практически невозможно). Как же он справлялся так долго? Как заставлял себя вставать по утрам с кровати?
Дальше вопросы начинают сыпаться, как из рога изобилия: если у него никогда не было друзей, то партнеры когда-нибудь были? Обдумывал ли он возможность совместной работы? Спал ли он с кем-нибудь? Или хотя бы мастурбировал? По идее должен бы.
А вот Джону лучше немедленно прекратить думать об этом.
Боже, ведь это именно то, что имела в виду Гарри, говоря о «мыслях», так ведь?
***
- Я доверяю Шерлоку Холмсу, - выпалил Джон во время очередного сеанса у психотерапевта.
Томсон спокойно посмотрела на него. Впечатляющий профессионализм – особенно если учесть то, что он сделал свое программное заявление посреди разговора об его детстве и отношениях с отцовской собакой.
- Я доверяю Шерлоку. Безоговорочно. Пожалуй, я доверил бы ему и свою жизнь. - Джон кивнул сам себе. Слово - не воробей, и раз уж признание вырвалось, от него не откажешься. - Вот. Я это сказал.
Какое-то время Томпсон молча разглядывала его.
- Изо всех людей, с которыми вы знакомы, - медленно произнесла она, - родственников, старых друзей, инспектора Лестрейда, меня, да Бог мой, хотя бы миссис Хадсон – изо всех них вы предпочли доверять самовлюбленному социопату.
Ну, - подумал Джон, - если ты так ставишь вопрос...
- Да.
За время регулярных сеансов Джон научился неплохо разбираться в эмоциях Томпсон. Да что там неплохо – очень хорошо. Даже этот ее фирменный невозмутимый вид игрока в покер больше не мог его обмануть. И сейчас у Джона складывалось впечатление, что бедная женщина мысленно бьется головой об воображаемую стену.
- Ну что ж, - обреченно вздохнула она. – Тоже, в своем роде, прорыв.
Джон вспомнил совет Шерлока сменить психотерапевта и нахмурился. Всегда этот чертов Шерлок Холмс. Повсюду. Стоит только закрыть глаза, стоит только забыть, что твердо решил не думать о нем. Это раздражало. И это, пожалуй, было единственным объяснением того, что произошло потом.
Джон подался вперед.
- Послушайте, - произнес он, нервно потирая руки о брючины, - что вы делаете сегодня вечером? Может быть сходим куда-нибудь, выпьем...
Что за черт? – весьма красноречиво говорил взгляд Томпсон под маской терапевта. Она красивая – длинная шея, гладкая кожа, серьезные темные глаза. У нее нет ничего общего с Шерлоком и она, как и Джон, хочет чтобы он поменьше говорил о Шерлоке. У нее есть не только работа, но и целая жизнь, в которой нет ни намека на Шерлока Холмса. Джону внезапно захотелось узнать ее поближе.
- Джон, - произнесла она очень осторожно, - почему вы всегда обращаетесь ко мне исключительно по фамилии?
- Потому что мне трудно заставить себя доверять людям, а обращение на «вы» и по фамилии помогает соблюдать комфортную для меня дистанцию? – предположил он. И решил, что это удачный ответ – доказывает, что он способен к самоанализу. Это прибавит ему несколько очков.
Глаза Томпсон превратились в две узкие щелочки, фокусируя луч пронизывающей насквозь женской интуиции. Как будто она активировала некую суперсилу.
- Вы продолжаете читать мои записи.
- Я... Иногда. Немного.
Разочарование заставило Томпсон нарушить как минимум семь разных профессиональных, этических и методических правил. Она наклонилась и довольно сильно шлепнула его по руке блокнотом.
- Вот видите, - натянуто ответила она на его обиженный взгляд. – Нарушение профессиональных границ ни к чему хорошему не приводит.
Джон решил, что это стоит понимать как отказ. Интересно, не должен ли он подписывать что-нибудь типа отказа от претензий.

***
- Ты пригласил на свидание своего психотерапевта, - недоверчиво переспросил Шерлок.
- Да.
- И она отказалась.
- Да.
Джон чувствовал себя ужасно неловко, но Шерлока это только забавляло.
- И что это вдруг на тебя нашло?
- Я... Она... ну, она милая женщина.
- Если это все, что тебе требуется, то зря тогда мне льстило твое заигрывание...
- Ты не милый, - перебил Джон, закатив глаза. Потом он прокрутил в уме сказанное Шерлоком и поспешно добавил. – И не заигрывал я с тобой! Ты просто совершенно неправильно меня понял.
- Как скажешь, - Шерлок, улыбаясь, отвернулся от окна и от бледного Лондонского солнца. - Встряхнись, Джон, нечего сидеть с таким кислым видом. Кто знает, может быть эта ночь подарит нам новое загадочное убийство. Ножевой удар, к примеру, или яд. Яды – это всегда забавно.
- Ну спасибо, теперь я чувствую себя гораздо лучше, - мрачно сообщил Джон.
Шерлок, проходя мимо, коротко сжал его плечо. Он этого контакта Джона буквально встряхнуло. Это было левое плечо, прямо над пулевым ранением, где оно практически потеряло чувствительность, и все же ощущения не были бы сильнее даже если бы через него пропустили электрический разряд. Джон чуть было не вскочил из кресла, его вдруг бросило в жар и ладони стали влажными от пота. Шерлок отошел, а ощущение осталось – покалывающее и сбивающее с ритма пульс.
Шерлок еще что-то говорил. Он уйдет, вернется позже, срочно нужна соляная кислота - что-то в этом роде. Джон не вслушивался, хотя и выдавил из себя нечто нечленораздельное в знак согласия. Он был полностью поглощен свалившимся на него пониманием. Будто бы кто-то играл с клетками его мозга в «соедини точки» и вот наконец тысячи линий встали на свои места и получилась ясная картинка.
Джон сидел, ошарашенный собственной тупостью.
Так вот на что это похоже – быть Шерлоком Холмсом? Если да, то ничего в этом нет занятного.

***
Джон Уотсон – осторожный человек. Он – прагматик. Он не из тех, кто очертя голову рванет в одиночку на территорию противника. Но при этом он не трус, и уж если он решит, что что-то должно быть сделано, он доведет начатое до конца и ничто на земле не сможет свернуть его с пути истинного.
Даже чертов Шерлок Холмс.
***
Целовать Шерлока — это как смотреть вдоль гладкого, черного ствола пистолета , положив палец на курок. Так, по крайней мере, решил для себя Джон. Он собирался быть воплощением спокойствия. Руки твердые и уверенные, нервы крепкие, как сталь, контроль над ситуацией полный...
- Ты снова стоишь, как будто была дана команда «вольно», - заметил Шерлок.
Джон поспешно сменил позу.
- Ничего подобного.
Черт. Попробуй тут сосредоточиться.
Шерлок вопросительно посмотрел на него.
– Тебя что-то беспокоит?
- Нет, - быстро ответил Джон. – С чего ты это взял?
- Ну во-первых, ты явно не знаешь, куда себя деть. К тому же тебя выдает уставная стойка – она всегда означает, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке или обдумываешь возможность применения физической силы. Что на этот раз?
Да, Шерлока не проведешь. Джону надо было заранее подготовиться к такому повороту событий. Теперь он предпочел честный ответ.
- И того и другого понемногу.
Шерлок сидел на диване со старой, 1940-ых годов, газетой на коленях, и казался настолько спокойным и расслабленным, насколько это вообще было для него возможно. Но сейчас все внимание Шерлока было обращено только на Джона, и это смущало. Он смотрел слегка нахмурившись и в то же время чуть заметно улыбаясь, и ждал объяснений.
Да гори все ясным пламенем!

Джон уперся одной рукой о подлокотник дивана, другую положил Шерлоку на плечо и поцеловал его. Это был осторожный, легкий поцелуй, всего лишь прикосновение теплых, обветренных губ, но сердце Джона колотилось, как бешеное. Шерлок оставался неподвижным, разве что чуть-чуть напрягся. Но Джон и не пытался поразить его своими талантами. Это была всего лишь декларация намерений.
Джон отстранился. Шерлок тоже – точнее даже, слегка неуклюже отдернул голову. Но в глубине души ему явно было приятно, потому что это тоже можно было считать комплиментом.
- Послушай, Джон, - он отвел глаза, - я польщен, но мы уже об этом говорили – я женат на работе.
- Это было серьезной проблемой, - согласился Джон, - если бы я делал официальное предложение.
Шерлок смотрел на него, осторожно подбирая слова.
- Личные отношения – запутанная вещь. Я... я не силен в них.
- А вот в этом мы похожи, - Джон выдавил из себя слабый смешок. Господи, он страшно нервничал. Жалкое зрелище. Но Шерлок до сих пор не заткнул его, и к тому же он думал. А это хорошо. Если он думает, значит что-то в таком сценарии его заинтересовало. Его взгляд скользил по лицу Джона, собирая данные: коснулся губ, на секунду задержался на складках на лбу, делая кто-знает-какие выводы из увиденного.
- Это ужасно плохая идея, - произнес он наконец. Но это тоже не было отказом. Учитывая то, какие идеи приходили в голову ему самому и во что он втягивал Джона, это практически одобрение.
- Да, - не стал возражать Джон, - но разве не захватывающая?
Довод был из тех, что бьют наповал. Джон точно знал, куда целился – он видел любопытство в глазах Шерлока, представлял себе, как крутятся шестеренки его мозга. А что если? На что это будет похоже? Ученый в нем хотел знать, а наркоман искал новых острых ощущений. Это было так на него похоже! Конечно, именно так все и должно было произойти. Джон непроизвольно облизал губы и Шерлок, как завороженный, проследил взглядом за этим движением.
- Хорошо, - тихо проговорил он.
Джон снова наклонился, и на этот раз Шерлок уверенно обхватил его за шею и притянул к себе. Он действовал так, будто проводил эксперимент: первое прикосновение губ напоминало зондирование почвы, потом он наклонил голову, регулируя угол, провел языком по нижней губе Джона, как будто беря пробу. Джон приоткрыл рот, впуская язык Шерлока и вкус Шерлока и резко вдохнул.
Он вцепился в тонкую ткань рубашки Шерлока и шагнул вперед, встав между его коленей. Шерлоку пришлось запрокинуть голову и теперь Джон снова был хозяином положения. На горле Шерлока отчаянно бился пульс — давало о себе знать возбуждение, а может быть он тоже нервничал. Джон сдержал стон и оставил отпечаток зубов на губе Шерлока.
Афганистан был ярким и безжалостным – зияющее жадное небо над песком, который все покрывал, проникал повсюду, и оставлял длинные царапины на кузовах джипов. Во время долгих, утомительных периодов ожидания между яростными попытками не погибнуть и не дать погибнуть другим, Джон часто смотрел на этот безупречно синий холст и думал, что он поглотил бы мир, если бы его не удерживала тонкая перегородка из постоянно движущегося песка. Сейчас он чувствовал себя так, будто отталкивается от твердой, надежной земли и летит вниз головой в это бездонное, раскаленное до бела небо.
Рука Шерлока скользнула под его рубашку и тепло легла на поясницу. Колени Джона подогнулись, и он позволил Шерлоку опустить себя на диван.
***
Шерлок лежал на диване, закинув руку за голову. Его рубашка и брюки были расстегнуты, но он уже успел прилепить на руку никотиновый пластырь. Джон, на котором не было ничего, кроме трусов и остатков румянца, решил, что это – его вариант сигаретки после секса.
- И что же скажет по этому поводу твой психотерапевт? – поинтересовался Шерлок.
Джон замер с рукой на ручке чайника.
- Черт. О ней я и не подумал. Сомневаюсь, что она сочтет это доказательством того, что я наконец приспособился к гражданской жизни.
Шерлок щелкнул языком.
- Даже. Не. Надейся.

Джон сделал глоток обжигающе-горячего чая.
- Это проблема. Не хотелось бы, чтобы она решила, что я снова скатываюсь к поиску опасностей и прежнему... как это там... саморазрушительному характеру поведения.
- Я очень опасен, - согласился Шерлок.
- И не говори.

- Ты можешь сказать ей, что определенные отношения необходимы тебе, чтобы заново привыкнуть к физическому контакту и близости, и что это – ключевой момент процесса реинтеграции в общество. Но если учесть твое нынешнее неуравновешенное состояние, высока вероятность того, что процесс будет проходить сложно. Это и определило твой выбор партнера – я уже знаком с большинством твоих недостатков и вряд ли буду принимать лишнее на свой счет.
- Она сразу поймет, откуда я набрался таких выражений.
- Ты прав. Будь проклята моя несомненная гениальность.
Джон насмешливо посмотрел на Шерлока поверх края кружки. Со временем этот нарциссизм может стать проблемой.
- На самом деле, - сказал он, - я точно знаю, что она ответит.
- И что же?
Джон задумчиво поднес чашку к губам.
- Джон, ты заставляешь меня ждать, - нетерпеливо подтолкнул его Шерлок. Джон надеялся, что хороший секс хотя бы немного сгладит его... Шерлоковость. Не тут-то было.
- Она в очередной раз напомнит мне, что ты – не подходящая замена терапии, что ты оказываешь на меня негативное и дестабилизирующее влияние, и что если я хочу вернуться к нормальному образу жизни, я должен сменить квартиру.
Шерлок отмахнулся.
- Скука. К тому же я – прекрасная замена терапии. В людях, их проблемах и решении этих проблем я понимаю больше...
- Она скажет, что это твои слова.
Шерок повернулся так, чтобы смотреть на него.
- Слушай, Джон, если ты так упорно не желаешь искать хорошего психотерапевта, найди хотя бы не такого зануду. И что ты ответишь на это скучнейшее предположение?
- Скажу, что ты совершенно стабилен – я всегда могу быть уверен, что тебе в голову придет самая безумная мысль, и ты совершишь самый непредсказуемый поступок. Ты – случайная постоянная. – Джон нахмурился. – Или это называется постоянная случайность?
Шерлок с любопытством посмотрел на него:
- От секса всегда случается размягчение мозгов? Это может стать серьезной проблемой.
- Ты забегаешь вперед, - спокойно напомнил Джон. – Что заставляет тебя думать, что будет какое-то продолжение?
Шерлок приподнялся на локте, чтобы лучше видеть Джона. Он слегка нахмурился.
- Разумеется будет. Первая попытка оказалась весьма удовлетворительной для обоих сторон. Лично я жалоб от тебя не слышал.
Джон задумчиво постучал по губам ободом чайной чашки.
- Я бы оценил твои действия... на посредственно, - сообщил он с непроницаемым видом.
- Что?
- В будущем тебе придется стараться получше.
На лице Шерлока было такое возмущение, что Джон чуть не задохнулся от хохота. Отсмеявшись, он шлепнулся в кресло и включил компьютер. Шерлок внимательно наблюдал за его действиями.
- Но оно будет, это будущее, да, Джон? Джон?
Джон вытянул ноги и приступил к выполнению весьма трудной задачи – сочинить такую запись для блога, по которой не будет сразу же понятно, что он только что занимался сексом и чертовски доволен собой. Он бросил взгляд через плечо. Шерлок сел и теперь внимательно изучал Джона, подперев рукой подбородок. Его волосы, взлохмаченные обивкой дивана и пальцами Джона, торчали в разные стороны, а на губах играла чуть заметная улыбка.
Джон подумал о небе Афганистана, бескрайнем и пугающем. Наступил вечер и комнату освещали экран компьютера и неоновая дымка уличных фонарей. Воздух был тяжелым – должно быть погода снова собиралась меняться. Джон сидел в своей квартире в центре Лондона с привкусом приближающегося дождя на языке, приятным ароматом чуть сладкого чая в горле и со своим ненормальным гениальным полураздетым соседом на диване рядом, и во всем этом не было ничего — абсолютно ничего похожего на Афганистан.
- Да, - сказал он. – Да. Думаю, что будет.