Теперь спросите меня: в чём счастье на земле? В познании (с) К.С. Станиславский
Название: Как всё уходит
Автор: Рёсхен
Бета: Blueberry Psychoma
Фэндом: The Mighty Boosh
Пэйринг: Винс/Говард
Рейтинг: PG
Жанр: angst, romance.
Дисклеймер: правами на персонажей и мир не владею.
От автора: огромная благодарность Blueberry Psychoma, без которой этот фик не то чтоб не был написан, даже не был бы придуман. Поэтому это подарок ей на день рождения.
читать дальшеЯ знаю: есть конец у всех дорог.
Я знаю: есть конец у всех мелодий.
Струится между пальцами песок –
Я чувствую, как всё уходит.
Флёр, «Как всё уходит».
5.
Сегодня та самая ночь.
Говард аккуратно закрыл дверь на защелку и прижался к ней спиной.
- Так и будешь там стоять?- Винс улыбнулся, по своему обыкновению дразняще.
- Не торопи меня. Всё должно пройти идеально, не стоит сбивать мой настрой, сэр.
Винс пожал плечами, опустил взгляд, не смог спрятать улыбку.
- Что?
- Ты такой милый. Как детеныш коалы. Маленький, коричневый, потерянный…
Говард наконец-то отлепился от двери и практически мгновенно оказался около друга, свирепо сверкнув глазами:
- Не начинай!
- Это мило, это очаровательно!- возмущенно начал оправдываться Винс.
Буквально долей секунды позже ему в голову пришло, что раз уж они наедине ночью в закрытой комнате, которая совершенно случайно является спальней, то вербальные аргументы - не самые действенные. Конечно, в голове Винса Нуара это звучало не в таких выражениях, но смысл был примерно таков. Поэтому он примирительно улыбнулся, обвил шею Говарда руками и прижался к нему как можно теснее, горячо сопя куда-то в шею.
Ворчание утихло.
Спустя где-то минуту, наполненную только тихим дыханием и оглушительным тиканьем больших напольных часов, Мун осмелился заговорить:
- Даже не верится, что мы зашли так далеко.
- Знаю,- отозвался Винс куда-то ему в ключицу.- Сумасшествие какое-то, да?
Говард нахмурился и даже позволил себе скромно положить руки на талию существа, которое откровенно повисло у него на шее.
- Я просто хочу сказать, Винс… Мы вроде как годами шли к тому, чтоб однажды очутиться здесь… вдвоем. В такую ночь.
Винс улыбнулся смущенно:
- Ты можешь чуть меньше обожествлять секс?
- Никак нет, сэр.
Свет был выключен, но в комнате не было той густой пугающей темноты, которая не дает тебе спокойно пройти по коридору, если проснешься в три часа ночи. Как раз в окно светила огромная луна – один день до полнолуния.
Одна ночь.
Та самая ночь.
Теряя всякое ощущение реальности, Говард медленно вел вниз собачку молнии на спине костюма зеркального шара. Он чувствовал себя волшебником – вслед за его пальцами на месте холодного блеска ткани расцветал клин молочной кожи, обнажалась трогательно худая спина. Муну казалось, каждое мгновение может стать последним – он вот-вот выдохнет и не сможет снова набрать воздух в легкие. Потому что от Винса захватывало дух. Они уже довольно давно открыто вели себя как парочка - держались за руки в автобусе, оставляли друг другу слащавые записки на стикерах и лепили их на холодильник, целовались украдкой, пока в магазине не было покупателей -, но до сих пор от каждого прикосновения у Говарда начинала кружиться голова и он порывался показательно упасть в обморок.
Рука Муна дрогнула, распаковывание Винса из его блестящего фантика застопорилось.
- Что-то с молнией?
- Подкладку зажевало,- нахмурился Говард, продолжая дёргать непослушную собачку вниз.
- Ты только не психуй,- предусмотрительно начал Винс.- Мало ли какие детали могут подпортить общую идеальность картины, молния сломалась, часы раздражают – всё равно всё в порядке, хорошо?
- Я и не собира… что? Что ты сказал? Тебя раздражают часы?
Нуар обернулся, выглянув из упавшей на глаза чёлки:
- Они чертовски громко тикают. Бесят. Они даже не мои – их сюда временно Набу поставил, пока в своем бардаке место не найдет. Купил где-то на шаманском e-bay, только сегодня доставили, я никак привыкнуть не могу.
Часы и вправду не то чтоб тикали, прямо-таки грохотали, каждое движение маятника отдавалось в голове, как будто навязчивый великан стучался в твой череп.
- Ха! По счастливой случайности ты в комнате с Говардом Муном, великим укротителем громких часов.
- Да ладно?
- О да, сэр. Меня зовут Дрессировщиком шестеренок. Господином маятников.
- Боже, я даже не уверен, что хочу знать, кто именно тебя так зовёт,- прыснул Винс.
Говард фыркнул и с видом знатока подошел к часам.
- Уверен, что знаешь, как сделать их потише? Может, там у них пульт есть, громкость уменьшить… - предположил Нуар, почесав выглянувшее из полурасстегнутого комбинезона плечо.
Показательно элегантно Говард отворил стеклянную дверцу внизу и придержал маятник. Тот неожиданно легко остановился, и громогласное тиканье затихло.
- Та-дам.
Винс закусил губу и улыбнулся:
- Ты остановил для меня время.
Метафоричности момента Мун внезапно не понял, он пожал плечами, возвращаясь на прежнее место и к прежнему действию – попытке раздеть Винса.
- Время хрупкая штука. Одно неверное движение – и ты его сломал. Как застежка на нелепом комбинезоне,- здесь он показательно дёрнул собачку сильнее.- Ты, конечно, не читал Брэдберри, но там была бабочка, и когда на неё наступили…
- Мне Лерой рассказывал.
- Да?
- Да. И ещё что это было с людьми, вернувшимися в прошлое.
- Н-н-н-у,- Говард замешкался.- Для нас из будущего мы сейчас – это прошлое.
- Да?- насмешливо отозвался Нуар.- И что же «мы-из-будущего» сейчас делаем?
- Это.
Застежка, наконец, смилостивилась, и Говарду удалось полностью расстегнуть молнию. Он наклонился вперед и едва коснулся губами выступающих под тонкой белой кожей позвонков. Винс вздрогнул и замер. Мун медленно спускался по спине всё ниже, мягко щекоча усами и не оставляя шансов на сопротивление. Костюм зеркального шара соскользнул с плеч Винса, и тот поёжился, но поспешил освободиться и от рукавов.
- Странное ощущение,- улыбнулся он, когда Говард коснулся губами лопатки.- Как будто тебя боготворят.
- Почему «как будто»?
О, это был чудесный повод стащить с Муна раздражающие шмотки. Официально поднятый шлагбаум. Возможность избавиться от вельветового пиджака и заплатками, нелепой рубашки, безвкусных коричневых брюк – зашвырнуть их подальше и забыть как страшный сон.
- Я, конечно, великий сердцеед, очень искушенный в сердечных делах,- неуверенно начал Говард,- и постараюсь, чтоб…
- Заткнись, я сегодня за главного,- ухмыльнулся Винс, перекатился на кровати и взгромоздился на Муна сверху.
Последний нервно заморгал и сглотнул, даже не позволяя себе пристроить ладони в какое-нибудь нерегламентированное место. Винс согнулся, утыкаясь носом в шею Муна. От его волос вкусно пахло шампунем, а ладони были маленькими и как будто раскаленными. Щекоча шепотом тонкую кожу на шее Говарда, он выдохнул:
- Мне кажется, твоё сердце звучит как скат.
- Ты мне этого раньше никогда не говорил разве?
- Нет, только заметил.
Мун улыбнулся, прижимая Винса к себе как можно крепче.
- Говард?
- М?
- Я люблю тебя.
-…да, сэр.
4.
Не то чтобы утро, но определено солнце нашло Винса Нуара в постели. Он нахмурился, полежал еще с минуту, после чего принял героическое решение встать. Ну, для начала сесть.
На удивление сопящего рядом Говарда не нашлось, хотя Винс помнил, как вымотан Мун был вчера – спать к себе он явно не уходил.
«Наверное, я всё проспал, и сейчас середина дня… Вот чёрт».
Учитывая, что в комнате у Винса стояли довольно большие напольные часы, идеи узнать время долго ждать не пришлось. Но в чем странность – идея эта провалилась не потому, что Говард вчера часы остановил, а потому что… никаких часов не было. Винс еще с удивлением подумал, как крепко он спал – раз Набу умудрился вынести такую махину и не разбудить его.
Тяжко вздохнув, Винс всё же вытек из кровати и, почесывая затылок, принялся искать вещи, которые вчера были разбросаны по полу, но на удивление нашел их скромно сложенными в гардеробе.
«Что за… Говард прибрался?»
Пожав плечами, и даже умилившись слегка, Винс принялся одеваться и приводить себя в порядок. Всего через полчаса он был готов и торжественно вышел из комнаты. В доме, на удивление, царила тишина, только пыль увлеченно кружилась в лучах солнца, пробивающихся в окна. Винс, проникнувшись настроением дома, на цыпочках дошел до кухни и обнаружил там шатающегося Набу, который пытался раздавить апельсины в сок. Шаман сонно повернул голову на звук вошедшего тела и нахмурился:
- Ты чего так рано вскочил?
Винс захлопал ресницами и уставился на кухонные часы. Те утверждали, что стрелка не добралась ещё даже до девяти утра.
«Что за… Я думал же, что уже…»
- Да не знаю, я просто поздно лег, думал, что поздно встану, а время не увидел, потому что ты свои часы из комнаты вынес, хотя они и так бы не…
- Чего?- Набу удивленно уставился на Винса,- Какие еще часы в твоей комнате?
- Ну шаманские, которые ты заказал в Интернете.
- Их завтра привезут только. И я разве говорил о них?
- Я… не.. эээ…- Нуар совершенно потерялся, решил даже не спорить.
- Тебе вредно вставать, когда число часов еще не двузначное,- заключил Набу.- Сон с реальностью путаешь.
Винс растерянно кивнул и подплыл к холодильнику. Взявшись за ручку, он снова замер. Не хотелось продолжать казаться идиотом, но не спросить он не мог:
- Ты выкидываешь наши стикеры?
Шаман фыркнул и показательно уничтожил очередную половинку апельсина:
- Если б я это делал, наш холодильник не был бы похож на неонового бумажного попугая. А он похож.
- Просто. М. Тут был…
На уровне глаз вчера розовым пятном расцвел очередной стикер авторства Говарда: «Сегодня – та самая ночь». Когда Винс увидел это послание, ему захотелось пищать от нетерпения. Если знать, в какой последовательности читать стикеры, здесь была вся история их отношений: от «Сегодня твои глаза не такие маленькие, как обычно. С добрым утром!», через «Может этот ужин в ресторане не такая уж плохая идея», по волнам «Не смей делать вид, что ничего не было!», с «Жду тебя в десять на крыше с вином», и наконец, «Сегодня – та самая ночь». Десятки стикеров. Пёстрые документы, запоминающие вехи отношений. Набу они раздражали, но он дипломатично их не срывал. Может, брезговал прикасаться. И вот теперь Винс озадаченно смотрел на то место, где предполагался ядрено-розовый стикер с почерком Говарда.
- Хэй, ты там живой?
Винс кивнул и пропустил Набу к холодильнику, а сам уселся за стол, пытаясь понять, что происходит. Смутные догадки шевелились в расчесанной голове, но особо верить в них не хотелось, поэтому солнечный мальчик решил уточнить:
- А Говард, он…
- Остался ночевать у Лестэра, скоро должен вернуться.
«Значит, его не могло быть вчера ночью дома… Чёрт».
Набу протянул Винсу свежий багет, за которым с утра пораньше посылал Болло, и Нуар благодарно впился в хрустящую корочку.
- Давно не видел тебя таким потерянным,- шаман опустился за стол рядом с целой кружкой апельсинового сока.- Ты обычно и так светишься, а из-за Говарда вообще сияешь.
Винс грустно грыз багет.
- Что-то случилось?- привычка психолога взяла верх над Набу.
- Да сон приснился…
- Плохой?
- Наоборот. Знаешь, иногда сны такие хорошие, что просыпаться грустно.
Набу напустил на себя мудрый вид, покивал и спрятал лицо в бездонной кружке сока. От необходимости что-то отвечать его избавил звук открывающейся двери. Не выпуская багет изо рта, Винс кинулся в прихожую встречать Говарда, вернувшегося с джаз-мальчишника. Мун успел стянуть с ноги только один ботинок, и тут же был прижат к стене без шансов вырваться.
Где-то здесь Нуар передумал оставлять на шее Говарда засосы, отступил на шаг и целомудренно вернулся к своему батону.
- Что на тебя вообще нашло?
- Полнолуние через два дня, а ты не валяй дурака,- Говард отодвинул его с дороги и пафосно удалился в свою комнату.
Винс Нуар, солнечный мальчик, остался стоять у вешалки с багетом в руках и полнейшим непониманием в глазах.
3.
От земли тянуло холодом, а трава уже была мокрой от росы, хотя до рассвета было еще далеко. Надпись на запястье слегка смазалась, но Винс и так прекрасно знал, что там написано – 29 июля. Он нашел эту дату утром на календаре, и это был первый раз, когда он обратил внимание на то, что за день сегодня. Это окончательно разбило его на мелкие осколки, сверкающие от пайеток и темные от туши.
Все эти дни он проживал с какой-то возрастающей тревожностью, и иногда на него накатывало ощущение «дня сурка» - всё тянулось, как фильм, который смотришь повторно, казалось бесконечным дежа вю. Винсу казалось, что он качался на табуретке, опрокинулся и теперь падает назад во времени. Он хотел спросить у Набу, могут ли в этом быть виноваты часы, которые он… Да. Он еще не заказывал в Интернете никаких часов, но заверил Винса, что тот несет полнейшую чушь.
Так Нуар остался один в своем времени, которое текло назад.
Сначала он был не так уж против – он молодел, заново переживал самые интересные моменты своей жизни, знал, где упадет, и мог подстелить соломки. Но однажды он всё же встал в ступоре перед холодильником с заметно поредевшими стикерами и долго не мог поверить, что был так глуп. Да, ему стоило паниковать – он терял Говарда. Терял все стикеры, испещренные сопливым «Я люблю тебя», терял все кокетливые прикосновения к шее и лицу Муна, терял блеск восхищения в его глазах. С каждым проведенным вместе днем они открывали новые грани друг друга, а теперь теряли их. Винс чувствовал, как снова становится для Говарда более примитивным, глупым и назойливым. Более человеком, в которого Мун не был влюблен.
Сегодня он впервые обратил внимание на дату и даже написал её ручкой на запястье, чтоб не забыть. 29 июля – это был день, когда они впервые поцеловались. Не так, как тогда на крыше – полностью взаимно и осознавая все последствия. Как будто этот поцелуй был пактом или договором. И это значит, что после того, как Винс переживет их первый поцелуй снова, он никогда больше не сможет поцеловать Говарда. То, к чему они так долго шли, растворялось, засасываемое в черную дыру времени.
Поэтому теперь Винс сидел на холодной земле в саду, даже не подстелив куртку или газету, - просто сидел и дрожал, стараясь не паниковать.
Мун пришел момент в момент, как ожидалось – как раз когда Винс замерз и подумал о том, что, наверное, даже в тундре не было так холодно, как в Лондоне ночью. Выбравшись из кустов, Говард заметил друга сидящим на земле и нахмурился:
- Ты не думал о белье с подогревом? Оно…
- Я уже говорил тебе. Вчера. То есть, зав…- Винс осекся.
- Не помню,- признался Говард и виновато пожал плечами.
«Конечно, не помнишь! Для тебя это еще не наступило. И наступит ли?»
Винс старался не думать о том, куда он делся после той ночи с остановленными часами. Есть ли его двойник, который продолжает шагать по времени вперед? Или Винс Нуар пропал? Есть ли всё остальное? Весь город продолжает жить как ни в чем не бывало в обратной перемотке, только для Нуара время перекручено и завязано бантиком. Он верил, ему отчаянно хотелось верить, что Набу заметит пропажу, заметит остановившиеся часы, и вытащит Винса из этой западни. И вместе с этим он понимал, что надеяться не стоит. Он говорил об этом шаману уже, казалось, сотни раз, но тот каждый раз слышал эту историю впервые и каждый раз удивлялся. А на следующий (предыдущий?) день забывал. Если бы Набу-из-будущего помнил, он бы что-то сделал, так ведь?
Говард опустился на холодную траву рядом с Винсом, и тот почти машинально прильнул к его плечу. Мун поежился, но ничего не сказал.
- Звёзды,- многозначительно выдал он, задрав голову.
Винс закусил губу. Он думал, пережить это всё снова будет чудесно, но сейчас, проигрывая в памяти все их общие моменты, казалось, не мог вздохнуть – так тяжело было в груди. Он помнил каждую деталь с точностью до секунды – то, как их плечи соприкоснулись, как Говард поднял голову к небу и выдал первое, что пришло в голову.
- Звёзды, - согласился Винс дрожащим голосом.
В тишине они просидели еще несколько минут, Винс разглядывал облачка пара, идущего изо рта, а Говард грел руки, зажав их между коленями. Он думал, о чем таком можно завести разговор с мистером блестяшкой, чтоб тот не отмахнулся. О чем с ним говорить? О боа, единорогах и Гэри Ньюмане? Но когда Говард почти сформулировал предложение, чтоб завязать беседу, Винс внезапно заговорил первым.
- Над нами космос.
Мун замер и удивленно повернул голову. Это не было похоже на обычного Винса, на Винса-фантик.
- Я не могу отделаться от этой мысли теперь, когда вижу звезды. Пространство и время – они прямо вокруг нас. А над нами космос. Очень удобно, если хочешь развить паранойю – «космос смотрит на меня». Очень удобно, если не хочешь чувствовать себя одиноким – «космос смотрит на меня».
Повинуясь внезапному порыву, Говард протянул руку, взял ладонь Винса и сжал её, пытаясь согреть. Но того всё равно трясло. Наверное, не от холода.
- Это не совсем похоже на тебя,- смущенно признался Мун.
- Это тот я, которого ты пока не знаешь.
- Почему мы не встречались раньше? Мне нравится этот вариант, я бы с удовольствием с ним пообщался.
Сейчас всё существо Винса было дрожью. Дрожью ресниц, дрожью замерзших губ, дрожью тонких ног с острыми коленками. Эта дрожь передавалась через сжатую Говардом руку, заражала Муна, присоединяла. Винс не знал, что ему делать, чтоб не разреветься сейчас – горло раздирала горечь.
- Когда ты познакомишь меня с таким глубоким Винсом?- улыбнулся Говард.
Тише шепота:
- Сейчас.
Звезды перемигивались вне зоны досягаемости, и казалось, что единственное, что существует – это то, за что можно ухватиться. Для Говарда – Винс. Для Винса – Говард.
Нуар вцепился в воротник его рубашки так сильно, что ногти впились в ладонь, и в этот момент дрожь прекратилась на те самые мгновения, что он прильнул к губам Муна. Винс пытался запомнить каждую молекулу каждого мгновения – горячие пальцы Говарда у своего колена, запах хорошего табака для трубки, легкое щекочущее прикосновение усов к своей коже и раскинувшийся над ними, под ними, вокруг и внутри них космос. В это мгновение ему казалось, что он может не дышать вечность – если ему будет позволено всю эту вечность потратить на этот поцелуй. На долю секунды он даже поверил, что это сможет повернуть время обратно.
Взгляд Говарда, когда они всё же прервали поцелуй, трудно было передать. Он теперь мог дышать полной грудью, а Винс задыхался всё сильнее.
Он чувствовал, как плавится. Течет тушь; течет ручка, обозначившая дату на запястье; течет время – неумолимо. Они с Говардом стояли в одной реке, но в разных потоках: если Муна захлестнула нежность, то Винса – паника.
Всё же отдышавшись, Говард улыбнулся и позволил себе прокомментировать.
- Ух ты, наш первый настоящий поцелуй.
Винс медленно закрыл глаза.
«Наш последний».
2.
- Может, вы соизволите…?
- Написано – до последнего клиента,- огрызнулся Винс.
Это было совершенно не в его стиле: сидеть ночью в каком-то богом забытом баре из тех, что обычно выбирают разведенные неудачники, пить что-то намного крепче привычного флиртини и чувствовать, как внутри горят злоба и… отчаяние. Уже второй час он мучил нежно любимый сыр косичкой, расплетая и заплетая его снова и снова. Раз за разом. Как будто сыр в чем-то виноват.
Самым обидным было то, что никто ничего не замечал. Не имел возможности заметить. Для всех это было не «что-то Винс не в себе последние пару недель», а «что-то Винс не в себе сегодня», просто потому что ещё «вчера» Винс был привычным.
Бармен кидал на него злые и немного сонные взгляды, но Винсу было плевать. Единороги ускакали, феи улетели, солнечный мальчик сломался. Сломал время и сломался сам, да.
Тихий звон дверного колокольчика заставил бармена вздрогнуть, но Винс даже не повернулся.
- Слава богу, еле нашел,- с облегчением вздохнул Говард за спиной.- Я уже не знал, где тебя искать! Какого чёрта ты здесь делаешь, это так на тебя не похоже.
- О, так вы заберете его отсюда?- ожил бармен.
- Вы должны работать до последнего клиента, сэр, - прищурился в ответ Мун.
Бармен раздраженно фыркнул:
- Вы женаты что ли?
Винс закрыл глаза, жалея, что нельзя так же просто отключить и звуковые анализаторы, когда Говард скажет это: нет, они просто друзья, и у них нет никакого, даже малейшего намека на такого рода отношения.
«Повтори, добей меня».
С каждым днем Винс становился всё дальше от того момента, когда Говард мог бы полюбить его и всё ближе к тому Говарду, в которого влюбился сам. Всё безнадежней, хотя казалось бы, если ты падаешь назад во времени, разве может стать хуже?
- Пойдем отсюда,- рука Говарда мягко легла на плечо друга, тот замер и перестал заплетать сыр.
Лето только успело начаться, но еще не разошлось, поэтому на улице было прохладно. Прикрыв глаза, Винс старался идти по прямой, слушая стук собственных каблуков. Говард шел рядом, убрав руки за спину и наблюдая.
- Что вдруг случилось?
- Я рассказывал тебе. Пытался рассказать тысячу раз, но ты только говорил, что это сказки.
- Не помню такого, сэр.
- Ещё бы.
Совершенно внезапно Говард ухватил друга за ворот куртки и дернул на себя. Винс еле остался на ногах, но, учитывая уровень алкоголя в крови, он чувствовал себя отвратительно трезвым.
- Винс. Я твой друг.
- Бинго! – расхохотался Нуар.- Ты мой друг! Ты мой друг!
Это было сродни накатившей истерике, по сути это она и была. На какой-то момент Винс почувствовал весь идиотизм ситуации, и он показался нереально смешным, но уже в следующий миг он обнаружил себя ревущим в голос. На пустой ночной улице каждый всхлип, казалось, отдавался эхом, которое способно поглотить весь мир.
- Винс, Винс..!- беспомощно махал руками Говард.
Продолжая смеяться, Нуар пытался вытереть мокрые щеки и продолжал сотрясаться от спазмов нехватки воздуха в легких. Он перестал осознавать действительность, перестал воспринимать её и пытаться вникнуть. Поэтому он не чувствовал, как Говард обхватил его за плечи, как его повлекло куда-то в сторону, подняло от земли и понесло под уклон. Он очнулся, только когда на очередном вдохе в рот и нос полилась вода, а пространство вокруг стало невообразимо холодным. Поднявшись и оглядевшись, Нуар понял, что стоит почти по пояс в воде, мокрый до нитки.
- Я и забыл, что тут эта река,- сказал он спокойно.
Говард стоял рядом, там, где было чуть мельче, но в досягаемости вытянутой руки. Человек, которого он сейчас видел, был кем-то смутно знакомым, но таким замученным, что уже не казался родным. Мокрые черные пряди, с которых на лицо стекали струйки грязной воды, придавали ему вид котёнка, которого пытались утопить, но он выплыл. Свет фонарей до реки не дотягивался, поэтому лицо Нуара казалось неземным в холодном лунном свете. Он тяжело дышал, и от его губ поднимались облачка пара.
- О да. Это должен быть тот самый момент, когда ты поймешь, что я нравлюсь тебе сильнее, чем раньше,- ухмыльнулся Винс.
В темноте было не так уж заметно, но Говард слегка покраснел.
- Откуда ты… То есть, с чего ты взял…- сумбурно начал отнекиваться он, сам не уверенный, а стоит ли отнекиваться.
Винс сжал зубы и со злостью ударил кулаками по воде.
- Потому что я, говорю тебе в сотый раз, движусь по времени в обратную сторону! Я тот Винс, которым я стану еще нескоро, тот Винс, который сможет терпеть джаз, который будет оставлять тебе признания в любви на стикерах и лепить их на холодильник, который позволит тебе то, чего еще никому не позволял!
- А где настоящий Винс?- заморгал Говард.
- Я настоящий! Просто меня отматывают, как кассету, которую надо возвращать в прокат!
Мун впал в ступор и даже сделал пару шагов назад – теперь вода доставала ему до колен, и он смотрел на Винса немного сверху вниз.
- Даже для наших сказочных приключений это звучит немного слишком, сэр,- даже как-то смущенно пробормотал Говард.
- Чёрт возьми, ты каждый раз это говоришь! И каждый раз не помнишь этого потом! Всё, что я делаю – стирается, ты не можешь запомнить даже тех вещей, которые невозможно забыть! – колотил по воде кулаками Винс.
- Каких, например?
- Мы целовались, мы целовались под этими грёбаными звездами! – тонкая рука взметнулась в небо, впиваясь указательным пальцем в Орион.- Весь космос это видел, это невозможно отрицать, но ты отрицаешь, потому что этого еще не было!
Говард выглядел абсолютно беспомощно, он только отступал к берегу и протягивал руку Винсу, желая вытянуть его из воды. Он не знал, что сказать, потому что теперь лучший друг казался ему практически незнакомым.
- Пойми меня правильно, Винс, я хочу тебе помочь, правда хочу. И поэтому, во-первых, выйди из воды, ты простудишься.
- Да? А во-вторых? Что будет после?
- Я… я не знаю,- как можно мягче попытался ответить Мун.
- Бинго,- устало согласился Винс, разворачиваясь.
Его мокрые волосы тускло блестели в голубоватом свете, под мокрой футболкой резко выступали лопатки. Медленно, расставив руки в сторону, он пошел по дну вдоль реки, всё удаляясь и удаляясь от Говарда.
- И что это значит?- крикнул тот вслед.
- Хочу хоть раз пройтись по течению, а не против него!
1.
Винс прислонился спиной к одному из холодильников и ждал. Он знал, что дождется – запомнил дату в гарантийном талоне. Нужно было просто найти нужный холодильник и сесть в засаду. Со стилем Винса это было немного сложновато, периодически подходили девочки-консультанты и предлагали то показать бытовую технику, то налить чаю. Винс отказывался – у него была другая цель.
Выжидать пришлось не так уж долго – в конце концов, между стиральными машинками замаячил Говард, ещё без усов, но уже с крайне суровым взглядом знатока.
- Мне нужен холодильник, сэр,- донеслось до Винса, и это значило, что самое время выйти из укрытия.
Он практически отодвинул продавца и подлетел к Муну.
- Привет, я Винс Нуар!
В глазах Говарда промелькнул ужас:
- Тот самый попугай, улетевший из зоопарка?
- Ооочень смешно.
- Я… чем-то обязан вам, сэр?- Говард начал пятиться.
- Просто… скажи, ты меня совсем не помнишь?
- Ни малейшего понятия не имею, если честно.
Винс закусил губу:
- Постарайся, пожалуйста!
- Уверен, если бы среди моих знакомых был кто-то настолько… яркий, я бы запомнил. Вы как пятно, которое отпечатывается на сетчатке глаза и долго не уходит потом.
Взгляд Винса потух. Это «потом» - это то «потом», которое он не застанет уже.
- Вы позволите?- Говард с независимым видом вернулся к попытке купить холодильник, и всё его внимание было уделено теперь консультанту.
Винс отошел к пустующему столу менеджера и присел на его краешек, с горечью наблюдая за Говардом. Это, вероятно, был последний раз, когда Нуар вообще мог его увидеть. Молодого, стройного, но уже любящего безвкусные гавайские рубашки и вельветовые брюки. Голова полна джазом и намерением отрастить усы. Говард деловито осматривал холодильники, но, в конце концов, остановился у того, который он точно выберет, и будет потом сам оставлять на нем стикеры Винсу, если когда-нибудь о нем узнает.
Нуар опустил взгляд, и краем глаза заметил что-то яркое. На столе менеджера лежала стопка неоново-зеленых стикеров, рядом валялась и ручка. Не потратив и минуты на раздумья, Винс схватил ручку, быстро нацарапал что-то на стикере, отлепил его от блока и направился к холодильнику. Говард с консультантом как раз отлучились к кассе, так что путь был свободен. Винс размашистым движением приклеил стикер к холодильнику, пригладил пальцами и отступил на шаг. Стоящий у кассы Говард наблюдал за этим с нескрываемым удивлением. Он замер, глядя, как тощая мальчишеская спина странного парня с французским именем удаляется, становясь всё меньше и исчезая в рядах встраиваемой бытовой техники. Растерянно моргая, Мун медленно подошел к свежеприобретенному холодильнику и растерянно уставился на стикер, которому суждено было стать первым среди сотен. Ядрёно-зеленый, он казался райским островом, оазисом в белизне остального холодильника. Ещё долго Говард, не отрываясь, смотрел на него, хотя читать там особо было нечего, ведь там была написана всего одна фраза:
«Мне кажется, твоё сердце звучит как скат».
Автор: Рёсхен
Бета: Blueberry Psychoma
Фэндом: The Mighty Boosh
Пэйринг: Винс/Говард
Рейтинг: PG
Жанр: angst, romance.
Дисклеймер: правами на персонажей и мир не владею.
От автора: огромная благодарность Blueberry Psychoma, без которой этот фик не то чтоб не был написан, даже не был бы придуман. Поэтому это подарок ей на день рождения.
читать дальшеЯ знаю: есть конец у всех дорог.
Я знаю: есть конец у всех мелодий.
Струится между пальцами песок –
Я чувствую, как всё уходит.
Флёр, «Как всё уходит».
5.
Сегодня та самая ночь.
Говард аккуратно закрыл дверь на защелку и прижался к ней спиной.
- Так и будешь там стоять?- Винс улыбнулся, по своему обыкновению дразняще.
- Не торопи меня. Всё должно пройти идеально, не стоит сбивать мой настрой, сэр.
Винс пожал плечами, опустил взгляд, не смог спрятать улыбку.
- Что?
- Ты такой милый. Как детеныш коалы. Маленький, коричневый, потерянный…
Говард наконец-то отлепился от двери и практически мгновенно оказался около друга, свирепо сверкнув глазами:
- Не начинай!
- Это мило, это очаровательно!- возмущенно начал оправдываться Винс.
Буквально долей секунды позже ему в голову пришло, что раз уж они наедине ночью в закрытой комнате, которая совершенно случайно является спальней, то вербальные аргументы - не самые действенные. Конечно, в голове Винса Нуара это звучало не в таких выражениях, но смысл был примерно таков. Поэтому он примирительно улыбнулся, обвил шею Говарда руками и прижался к нему как можно теснее, горячо сопя куда-то в шею.
Ворчание утихло.
Спустя где-то минуту, наполненную только тихим дыханием и оглушительным тиканьем больших напольных часов, Мун осмелился заговорить:
- Даже не верится, что мы зашли так далеко.
- Знаю,- отозвался Винс куда-то ему в ключицу.- Сумасшествие какое-то, да?
Говард нахмурился и даже позволил себе скромно положить руки на талию существа, которое откровенно повисло у него на шее.
- Я просто хочу сказать, Винс… Мы вроде как годами шли к тому, чтоб однажды очутиться здесь… вдвоем. В такую ночь.
Винс улыбнулся смущенно:
- Ты можешь чуть меньше обожествлять секс?
- Никак нет, сэр.
Свет был выключен, но в комнате не было той густой пугающей темноты, которая не дает тебе спокойно пройти по коридору, если проснешься в три часа ночи. Как раз в окно светила огромная луна – один день до полнолуния.
Одна ночь.
Та самая ночь.
Теряя всякое ощущение реальности, Говард медленно вел вниз собачку молнии на спине костюма зеркального шара. Он чувствовал себя волшебником – вслед за его пальцами на месте холодного блеска ткани расцветал клин молочной кожи, обнажалась трогательно худая спина. Муну казалось, каждое мгновение может стать последним – он вот-вот выдохнет и не сможет снова набрать воздух в легкие. Потому что от Винса захватывало дух. Они уже довольно давно открыто вели себя как парочка - держались за руки в автобусе, оставляли друг другу слащавые записки на стикерах и лепили их на холодильник, целовались украдкой, пока в магазине не было покупателей -, но до сих пор от каждого прикосновения у Говарда начинала кружиться голова и он порывался показательно упасть в обморок.
Рука Муна дрогнула, распаковывание Винса из его блестящего фантика застопорилось.
- Что-то с молнией?
- Подкладку зажевало,- нахмурился Говард, продолжая дёргать непослушную собачку вниз.
- Ты только не психуй,- предусмотрительно начал Винс.- Мало ли какие детали могут подпортить общую идеальность картины, молния сломалась, часы раздражают – всё равно всё в порядке, хорошо?
- Я и не собира… что? Что ты сказал? Тебя раздражают часы?
Нуар обернулся, выглянув из упавшей на глаза чёлки:
- Они чертовски громко тикают. Бесят. Они даже не мои – их сюда временно Набу поставил, пока в своем бардаке место не найдет. Купил где-то на шаманском e-bay, только сегодня доставили, я никак привыкнуть не могу.
Часы и вправду не то чтоб тикали, прямо-таки грохотали, каждое движение маятника отдавалось в голове, как будто навязчивый великан стучался в твой череп.
- Ха! По счастливой случайности ты в комнате с Говардом Муном, великим укротителем громких часов.
- Да ладно?
- О да, сэр. Меня зовут Дрессировщиком шестеренок. Господином маятников.
- Боже, я даже не уверен, что хочу знать, кто именно тебя так зовёт,- прыснул Винс.
Говард фыркнул и с видом знатока подошел к часам.
- Уверен, что знаешь, как сделать их потише? Может, там у них пульт есть, громкость уменьшить… - предположил Нуар, почесав выглянувшее из полурасстегнутого комбинезона плечо.
Показательно элегантно Говард отворил стеклянную дверцу внизу и придержал маятник. Тот неожиданно легко остановился, и громогласное тиканье затихло.
- Та-дам.
Винс закусил губу и улыбнулся:
- Ты остановил для меня время.
Метафоричности момента Мун внезапно не понял, он пожал плечами, возвращаясь на прежнее место и к прежнему действию – попытке раздеть Винса.
- Время хрупкая штука. Одно неверное движение – и ты его сломал. Как застежка на нелепом комбинезоне,- здесь он показательно дёрнул собачку сильнее.- Ты, конечно, не читал Брэдберри, но там была бабочка, и когда на неё наступили…
- Мне Лерой рассказывал.
- Да?
- Да. И ещё что это было с людьми, вернувшимися в прошлое.
- Н-н-н-у,- Говард замешкался.- Для нас из будущего мы сейчас – это прошлое.
- Да?- насмешливо отозвался Нуар.- И что же «мы-из-будущего» сейчас делаем?
- Это.
Застежка, наконец, смилостивилась, и Говарду удалось полностью расстегнуть молнию. Он наклонился вперед и едва коснулся губами выступающих под тонкой белой кожей позвонков. Винс вздрогнул и замер. Мун медленно спускался по спине всё ниже, мягко щекоча усами и не оставляя шансов на сопротивление. Костюм зеркального шара соскользнул с плеч Винса, и тот поёжился, но поспешил освободиться и от рукавов.
- Странное ощущение,- улыбнулся он, когда Говард коснулся губами лопатки.- Как будто тебя боготворят.
- Почему «как будто»?
О, это был чудесный повод стащить с Муна раздражающие шмотки. Официально поднятый шлагбаум. Возможность избавиться от вельветового пиджака и заплатками, нелепой рубашки, безвкусных коричневых брюк – зашвырнуть их подальше и забыть как страшный сон.
- Я, конечно, великий сердцеед, очень искушенный в сердечных делах,- неуверенно начал Говард,- и постараюсь, чтоб…
- Заткнись, я сегодня за главного,- ухмыльнулся Винс, перекатился на кровати и взгромоздился на Муна сверху.
Последний нервно заморгал и сглотнул, даже не позволяя себе пристроить ладони в какое-нибудь нерегламентированное место. Винс согнулся, утыкаясь носом в шею Муна. От его волос вкусно пахло шампунем, а ладони были маленькими и как будто раскаленными. Щекоча шепотом тонкую кожу на шее Говарда, он выдохнул:
- Мне кажется, твоё сердце звучит как скат.
- Ты мне этого раньше никогда не говорил разве?
- Нет, только заметил.
Мун улыбнулся, прижимая Винса к себе как можно крепче.
- Говард?
- М?
- Я люблю тебя.
-…да, сэр.
4.
Не то чтобы утро, но определено солнце нашло Винса Нуара в постели. Он нахмурился, полежал еще с минуту, после чего принял героическое решение встать. Ну, для начала сесть.
На удивление сопящего рядом Говарда не нашлось, хотя Винс помнил, как вымотан Мун был вчера – спать к себе он явно не уходил.
«Наверное, я всё проспал, и сейчас середина дня… Вот чёрт».
Учитывая, что в комнате у Винса стояли довольно большие напольные часы, идеи узнать время долго ждать не пришлось. Но в чем странность – идея эта провалилась не потому, что Говард вчера часы остановил, а потому что… никаких часов не было. Винс еще с удивлением подумал, как крепко он спал – раз Набу умудрился вынести такую махину и не разбудить его.
Тяжко вздохнув, Винс всё же вытек из кровати и, почесывая затылок, принялся искать вещи, которые вчера были разбросаны по полу, но на удивление нашел их скромно сложенными в гардеробе.
«Что за… Говард прибрался?»
Пожав плечами, и даже умилившись слегка, Винс принялся одеваться и приводить себя в порядок. Всего через полчаса он был готов и торжественно вышел из комнаты. В доме, на удивление, царила тишина, только пыль увлеченно кружилась в лучах солнца, пробивающихся в окна. Винс, проникнувшись настроением дома, на цыпочках дошел до кухни и обнаружил там шатающегося Набу, который пытался раздавить апельсины в сок. Шаман сонно повернул голову на звук вошедшего тела и нахмурился:
- Ты чего так рано вскочил?
Винс захлопал ресницами и уставился на кухонные часы. Те утверждали, что стрелка не добралась ещё даже до девяти утра.
«Что за… Я думал же, что уже…»
- Да не знаю, я просто поздно лег, думал, что поздно встану, а время не увидел, потому что ты свои часы из комнаты вынес, хотя они и так бы не…
- Чего?- Набу удивленно уставился на Винса,- Какие еще часы в твоей комнате?
- Ну шаманские, которые ты заказал в Интернете.
- Их завтра привезут только. И я разве говорил о них?
- Я… не.. эээ…- Нуар совершенно потерялся, решил даже не спорить.
- Тебе вредно вставать, когда число часов еще не двузначное,- заключил Набу.- Сон с реальностью путаешь.
Винс растерянно кивнул и подплыл к холодильнику. Взявшись за ручку, он снова замер. Не хотелось продолжать казаться идиотом, но не спросить он не мог:
- Ты выкидываешь наши стикеры?
Шаман фыркнул и показательно уничтожил очередную половинку апельсина:
- Если б я это делал, наш холодильник не был бы похож на неонового бумажного попугая. А он похож.
- Просто. М. Тут был…
На уровне глаз вчера розовым пятном расцвел очередной стикер авторства Говарда: «Сегодня – та самая ночь». Когда Винс увидел это послание, ему захотелось пищать от нетерпения. Если знать, в какой последовательности читать стикеры, здесь была вся история их отношений: от «Сегодня твои глаза не такие маленькие, как обычно. С добрым утром!», через «Может этот ужин в ресторане не такая уж плохая идея», по волнам «Не смей делать вид, что ничего не было!», с «Жду тебя в десять на крыше с вином», и наконец, «Сегодня – та самая ночь». Десятки стикеров. Пёстрые документы, запоминающие вехи отношений. Набу они раздражали, но он дипломатично их не срывал. Может, брезговал прикасаться. И вот теперь Винс озадаченно смотрел на то место, где предполагался ядрено-розовый стикер с почерком Говарда.
- Хэй, ты там живой?
Винс кивнул и пропустил Набу к холодильнику, а сам уселся за стол, пытаясь понять, что происходит. Смутные догадки шевелились в расчесанной голове, но особо верить в них не хотелось, поэтому солнечный мальчик решил уточнить:
- А Говард, он…
- Остался ночевать у Лестэра, скоро должен вернуться.
«Значит, его не могло быть вчера ночью дома… Чёрт».
Набу протянул Винсу свежий багет, за которым с утра пораньше посылал Болло, и Нуар благодарно впился в хрустящую корочку.
- Давно не видел тебя таким потерянным,- шаман опустился за стол рядом с целой кружкой апельсинового сока.- Ты обычно и так светишься, а из-за Говарда вообще сияешь.
Винс грустно грыз багет.
- Что-то случилось?- привычка психолога взяла верх над Набу.
- Да сон приснился…
- Плохой?
- Наоборот. Знаешь, иногда сны такие хорошие, что просыпаться грустно.
Набу напустил на себя мудрый вид, покивал и спрятал лицо в бездонной кружке сока. От необходимости что-то отвечать его избавил звук открывающейся двери. Не выпуская багет изо рта, Винс кинулся в прихожую встречать Говарда, вернувшегося с джаз-мальчишника. Мун успел стянуть с ноги только один ботинок, и тут же был прижат к стене без шансов вырваться.
Где-то здесь Нуар передумал оставлять на шее Говарда засосы, отступил на шаг и целомудренно вернулся к своему батону.
- Что на тебя вообще нашло?
- Полнолуние через два дня, а ты не валяй дурака,- Говард отодвинул его с дороги и пафосно удалился в свою комнату.
Винс Нуар, солнечный мальчик, остался стоять у вешалки с багетом в руках и полнейшим непониманием в глазах.
3.
От земли тянуло холодом, а трава уже была мокрой от росы, хотя до рассвета было еще далеко. Надпись на запястье слегка смазалась, но Винс и так прекрасно знал, что там написано – 29 июля. Он нашел эту дату утром на календаре, и это был первый раз, когда он обратил внимание на то, что за день сегодня. Это окончательно разбило его на мелкие осколки, сверкающие от пайеток и темные от туши.
Все эти дни он проживал с какой-то возрастающей тревожностью, и иногда на него накатывало ощущение «дня сурка» - всё тянулось, как фильм, который смотришь повторно, казалось бесконечным дежа вю. Винсу казалось, что он качался на табуретке, опрокинулся и теперь падает назад во времени. Он хотел спросить у Набу, могут ли в этом быть виноваты часы, которые он… Да. Он еще не заказывал в Интернете никаких часов, но заверил Винса, что тот несет полнейшую чушь.
Так Нуар остался один в своем времени, которое текло назад.
Сначала он был не так уж против – он молодел, заново переживал самые интересные моменты своей жизни, знал, где упадет, и мог подстелить соломки. Но однажды он всё же встал в ступоре перед холодильником с заметно поредевшими стикерами и долго не мог поверить, что был так глуп. Да, ему стоило паниковать – он терял Говарда. Терял все стикеры, испещренные сопливым «Я люблю тебя», терял все кокетливые прикосновения к шее и лицу Муна, терял блеск восхищения в его глазах. С каждым проведенным вместе днем они открывали новые грани друг друга, а теперь теряли их. Винс чувствовал, как снова становится для Говарда более примитивным, глупым и назойливым. Более человеком, в которого Мун не был влюблен.
Сегодня он впервые обратил внимание на дату и даже написал её ручкой на запястье, чтоб не забыть. 29 июля – это был день, когда они впервые поцеловались. Не так, как тогда на крыше – полностью взаимно и осознавая все последствия. Как будто этот поцелуй был пактом или договором. И это значит, что после того, как Винс переживет их первый поцелуй снова, он никогда больше не сможет поцеловать Говарда. То, к чему они так долго шли, растворялось, засасываемое в черную дыру времени.
Поэтому теперь Винс сидел на холодной земле в саду, даже не подстелив куртку или газету, - просто сидел и дрожал, стараясь не паниковать.
Мун пришел момент в момент, как ожидалось – как раз когда Винс замерз и подумал о том, что, наверное, даже в тундре не было так холодно, как в Лондоне ночью. Выбравшись из кустов, Говард заметил друга сидящим на земле и нахмурился:
- Ты не думал о белье с подогревом? Оно…
- Я уже говорил тебе. Вчера. То есть, зав…- Винс осекся.
- Не помню,- признался Говард и виновато пожал плечами.
«Конечно, не помнишь! Для тебя это еще не наступило. И наступит ли?»
Винс старался не думать о том, куда он делся после той ночи с остановленными часами. Есть ли его двойник, который продолжает шагать по времени вперед? Или Винс Нуар пропал? Есть ли всё остальное? Весь город продолжает жить как ни в чем не бывало в обратной перемотке, только для Нуара время перекручено и завязано бантиком. Он верил, ему отчаянно хотелось верить, что Набу заметит пропажу, заметит остановившиеся часы, и вытащит Винса из этой западни. И вместе с этим он понимал, что надеяться не стоит. Он говорил об этом шаману уже, казалось, сотни раз, но тот каждый раз слышал эту историю впервые и каждый раз удивлялся. А на следующий (предыдущий?) день забывал. Если бы Набу-из-будущего помнил, он бы что-то сделал, так ведь?
Говард опустился на холодную траву рядом с Винсом, и тот почти машинально прильнул к его плечу. Мун поежился, но ничего не сказал.
- Звёзды,- многозначительно выдал он, задрав голову.
Винс закусил губу. Он думал, пережить это всё снова будет чудесно, но сейчас, проигрывая в памяти все их общие моменты, казалось, не мог вздохнуть – так тяжело было в груди. Он помнил каждую деталь с точностью до секунды – то, как их плечи соприкоснулись, как Говард поднял голову к небу и выдал первое, что пришло в голову.
- Звёзды, - согласился Винс дрожащим голосом.
В тишине они просидели еще несколько минут, Винс разглядывал облачка пара, идущего изо рта, а Говард грел руки, зажав их между коленями. Он думал, о чем таком можно завести разговор с мистером блестяшкой, чтоб тот не отмахнулся. О чем с ним говорить? О боа, единорогах и Гэри Ньюмане? Но когда Говард почти сформулировал предложение, чтоб завязать беседу, Винс внезапно заговорил первым.
- Над нами космос.
Мун замер и удивленно повернул голову. Это не было похоже на обычного Винса, на Винса-фантик.
- Я не могу отделаться от этой мысли теперь, когда вижу звезды. Пространство и время – они прямо вокруг нас. А над нами космос. Очень удобно, если хочешь развить паранойю – «космос смотрит на меня». Очень удобно, если не хочешь чувствовать себя одиноким – «космос смотрит на меня».
Повинуясь внезапному порыву, Говард протянул руку, взял ладонь Винса и сжал её, пытаясь согреть. Но того всё равно трясло. Наверное, не от холода.
- Это не совсем похоже на тебя,- смущенно признался Мун.
- Это тот я, которого ты пока не знаешь.
- Почему мы не встречались раньше? Мне нравится этот вариант, я бы с удовольствием с ним пообщался.
Сейчас всё существо Винса было дрожью. Дрожью ресниц, дрожью замерзших губ, дрожью тонких ног с острыми коленками. Эта дрожь передавалась через сжатую Говардом руку, заражала Муна, присоединяла. Винс не знал, что ему делать, чтоб не разреветься сейчас – горло раздирала горечь.
- Когда ты познакомишь меня с таким глубоким Винсом?- улыбнулся Говард.
Тише шепота:
- Сейчас.
Звезды перемигивались вне зоны досягаемости, и казалось, что единственное, что существует – это то, за что можно ухватиться. Для Говарда – Винс. Для Винса – Говард.
Нуар вцепился в воротник его рубашки так сильно, что ногти впились в ладонь, и в этот момент дрожь прекратилась на те самые мгновения, что он прильнул к губам Муна. Винс пытался запомнить каждую молекулу каждого мгновения – горячие пальцы Говарда у своего колена, запах хорошего табака для трубки, легкое щекочущее прикосновение усов к своей коже и раскинувшийся над ними, под ними, вокруг и внутри них космос. В это мгновение ему казалось, что он может не дышать вечность – если ему будет позволено всю эту вечность потратить на этот поцелуй. На долю секунды он даже поверил, что это сможет повернуть время обратно.
Взгляд Говарда, когда они всё же прервали поцелуй, трудно было передать. Он теперь мог дышать полной грудью, а Винс задыхался всё сильнее.
Он чувствовал, как плавится. Течет тушь; течет ручка, обозначившая дату на запястье; течет время – неумолимо. Они с Говардом стояли в одной реке, но в разных потоках: если Муна захлестнула нежность, то Винса – паника.
Всё же отдышавшись, Говард улыбнулся и позволил себе прокомментировать.
- Ух ты, наш первый настоящий поцелуй.
Винс медленно закрыл глаза.
«Наш последний».
2.
- Может, вы соизволите…?
- Написано – до последнего клиента,- огрызнулся Винс.
Это было совершенно не в его стиле: сидеть ночью в каком-то богом забытом баре из тех, что обычно выбирают разведенные неудачники, пить что-то намного крепче привычного флиртини и чувствовать, как внутри горят злоба и… отчаяние. Уже второй час он мучил нежно любимый сыр косичкой, расплетая и заплетая его снова и снова. Раз за разом. Как будто сыр в чем-то виноват.
Самым обидным было то, что никто ничего не замечал. Не имел возможности заметить. Для всех это было не «что-то Винс не в себе последние пару недель», а «что-то Винс не в себе сегодня», просто потому что ещё «вчера» Винс был привычным.
Бармен кидал на него злые и немного сонные взгляды, но Винсу было плевать. Единороги ускакали, феи улетели, солнечный мальчик сломался. Сломал время и сломался сам, да.
Тихий звон дверного колокольчика заставил бармена вздрогнуть, но Винс даже не повернулся.
- Слава богу, еле нашел,- с облегчением вздохнул Говард за спиной.- Я уже не знал, где тебя искать! Какого чёрта ты здесь делаешь, это так на тебя не похоже.
- О, так вы заберете его отсюда?- ожил бармен.
- Вы должны работать до последнего клиента, сэр, - прищурился в ответ Мун.
Бармен раздраженно фыркнул:
- Вы женаты что ли?
Винс закрыл глаза, жалея, что нельзя так же просто отключить и звуковые анализаторы, когда Говард скажет это: нет, они просто друзья, и у них нет никакого, даже малейшего намека на такого рода отношения.
«Повтори, добей меня».
С каждым днем Винс становился всё дальше от того момента, когда Говард мог бы полюбить его и всё ближе к тому Говарду, в которого влюбился сам. Всё безнадежней, хотя казалось бы, если ты падаешь назад во времени, разве может стать хуже?
- Пойдем отсюда,- рука Говарда мягко легла на плечо друга, тот замер и перестал заплетать сыр.
Лето только успело начаться, но еще не разошлось, поэтому на улице было прохладно. Прикрыв глаза, Винс старался идти по прямой, слушая стук собственных каблуков. Говард шел рядом, убрав руки за спину и наблюдая.
- Что вдруг случилось?
- Я рассказывал тебе. Пытался рассказать тысячу раз, но ты только говорил, что это сказки.
- Не помню такого, сэр.
- Ещё бы.
Совершенно внезапно Говард ухватил друга за ворот куртки и дернул на себя. Винс еле остался на ногах, но, учитывая уровень алкоголя в крови, он чувствовал себя отвратительно трезвым.
- Винс. Я твой друг.
- Бинго! – расхохотался Нуар.- Ты мой друг! Ты мой друг!
Это было сродни накатившей истерике, по сути это она и была. На какой-то момент Винс почувствовал весь идиотизм ситуации, и он показался нереально смешным, но уже в следующий миг он обнаружил себя ревущим в голос. На пустой ночной улице каждый всхлип, казалось, отдавался эхом, которое способно поглотить весь мир.
- Винс, Винс..!- беспомощно махал руками Говард.
Продолжая смеяться, Нуар пытался вытереть мокрые щеки и продолжал сотрясаться от спазмов нехватки воздуха в легких. Он перестал осознавать действительность, перестал воспринимать её и пытаться вникнуть. Поэтому он не чувствовал, как Говард обхватил его за плечи, как его повлекло куда-то в сторону, подняло от земли и понесло под уклон. Он очнулся, только когда на очередном вдохе в рот и нос полилась вода, а пространство вокруг стало невообразимо холодным. Поднявшись и оглядевшись, Нуар понял, что стоит почти по пояс в воде, мокрый до нитки.
- Я и забыл, что тут эта река,- сказал он спокойно.
Говард стоял рядом, там, где было чуть мельче, но в досягаемости вытянутой руки. Человек, которого он сейчас видел, был кем-то смутно знакомым, но таким замученным, что уже не казался родным. Мокрые черные пряди, с которых на лицо стекали струйки грязной воды, придавали ему вид котёнка, которого пытались утопить, но он выплыл. Свет фонарей до реки не дотягивался, поэтому лицо Нуара казалось неземным в холодном лунном свете. Он тяжело дышал, и от его губ поднимались облачка пара.
- О да. Это должен быть тот самый момент, когда ты поймешь, что я нравлюсь тебе сильнее, чем раньше,- ухмыльнулся Винс.
В темноте было не так уж заметно, но Говард слегка покраснел.
- Откуда ты… То есть, с чего ты взял…- сумбурно начал отнекиваться он, сам не уверенный, а стоит ли отнекиваться.
Винс сжал зубы и со злостью ударил кулаками по воде.
- Потому что я, говорю тебе в сотый раз, движусь по времени в обратную сторону! Я тот Винс, которым я стану еще нескоро, тот Винс, который сможет терпеть джаз, который будет оставлять тебе признания в любви на стикерах и лепить их на холодильник, который позволит тебе то, чего еще никому не позволял!
- А где настоящий Винс?- заморгал Говард.
- Я настоящий! Просто меня отматывают, как кассету, которую надо возвращать в прокат!
Мун впал в ступор и даже сделал пару шагов назад – теперь вода доставала ему до колен, и он смотрел на Винса немного сверху вниз.
- Даже для наших сказочных приключений это звучит немного слишком, сэр,- даже как-то смущенно пробормотал Говард.
- Чёрт возьми, ты каждый раз это говоришь! И каждый раз не помнишь этого потом! Всё, что я делаю – стирается, ты не можешь запомнить даже тех вещей, которые невозможно забыть! – колотил по воде кулаками Винс.
- Каких, например?
- Мы целовались, мы целовались под этими грёбаными звездами! – тонкая рука взметнулась в небо, впиваясь указательным пальцем в Орион.- Весь космос это видел, это невозможно отрицать, но ты отрицаешь, потому что этого еще не было!
Говард выглядел абсолютно беспомощно, он только отступал к берегу и протягивал руку Винсу, желая вытянуть его из воды. Он не знал, что сказать, потому что теперь лучший друг казался ему практически незнакомым.
- Пойми меня правильно, Винс, я хочу тебе помочь, правда хочу. И поэтому, во-первых, выйди из воды, ты простудишься.
- Да? А во-вторых? Что будет после?
- Я… я не знаю,- как можно мягче попытался ответить Мун.
- Бинго,- устало согласился Винс, разворачиваясь.
Его мокрые волосы тускло блестели в голубоватом свете, под мокрой футболкой резко выступали лопатки. Медленно, расставив руки в сторону, он пошел по дну вдоль реки, всё удаляясь и удаляясь от Говарда.
- И что это значит?- крикнул тот вслед.
- Хочу хоть раз пройтись по течению, а не против него!
1.
Винс прислонился спиной к одному из холодильников и ждал. Он знал, что дождется – запомнил дату в гарантийном талоне. Нужно было просто найти нужный холодильник и сесть в засаду. Со стилем Винса это было немного сложновато, периодически подходили девочки-консультанты и предлагали то показать бытовую технику, то налить чаю. Винс отказывался – у него была другая цель.
Выжидать пришлось не так уж долго – в конце концов, между стиральными машинками замаячил Говард, ещё без усов, но уже с крайне суровым взглядом знатока.
- Мне нужен холодильник, сэр,- донеслось до Винса, и это значило, что самое время выйти из укрытия.
Он практически отодвинул продавца и подлетел к Муну.
- Привет, я Винс Нуар!
В глазах Говарда промелькнул ужас:
- Тот самый попугай, улетевший из зоопарка?
- Ооочень смешно.
- Я… чем-то обязан вам, сэр?- Говард начал пятиться.
- Просто… скажи, ты меня совсем не помнишь?
- Ни малейшего понятия не имею, если честно.
Винс закусил губу:
- Постарайся, пожалуйста!
- Уверен, если бы среди моих знакомых был кто-то настолько… яркий, я бы запомнил. Вы как пятно, которое отпечатывается на сетчатке глаза и долго не уходит потом.
Взгляд Винса потух. Это «потом» - это то «потом», которое он не застанет уже.
- Вы позволите?- Говард с независимым видом вернулся к попытке купить холодильник, и всё его внимание было уделено теперь консультанту.
Винс отошел к пустующему столу менеджера и присел на его краешек, с горечью наблюдая за Говардом. Это, вероятно, был последний раз, когда Нуар вообще мог его увидеть. Молодого, стройного, но уже любящего безвкусные гавайские рубашки и вельветовые брюки. Голова полна джазом и намерением отрастить усы. Говард деловито осматривал холодильники, но, в конце концов, остановился у того, который он точно выберет, и будет потом сам оставлять на нем стикеры Винсу, если когда-нибудь о нем узнает.
Нуар опустил взгляд, и краем глаза заметил что-то яркое. На столе менеджера лежала стопка неоново-зеленых стикеров, рядом валялась и ручка. Не потратив и минуты на раздумья, Винс схватил ручку, быстро нацарапал что-то на стикере, отлепил его от блока и направился к холодильнику. Говард с консультантом как раз отлучились к кассе, так что путь был свободен. Винс размашистым движением приклеил стикер к холодильнику, пригладил пальцами и отступил на шаг. Стоящий у кассы Говард наблюдал за этим с нескрываемым удивлением. Он замер, глядя, как тощая мальчишеская спина странного парня с французским именем удаляется, становясь всё меньше и исчезая в рядах встраиваемой бытовой техники. Растерянно моргая, Мун медленно подошел к свежеприобретенному холодильнику и растерянно уставился на стикер, которому суждено было стать первым среди сотен. Ядрёно-зеленый, он казался райским островом, оазисом в белизне остального холодильника. Ещё долго Говард, не отрываясь, смотрел на него, хотя читать там особо было нечего, ведь там была написана всего одна фраза:
«Мне кажется, твоё сердце звучит как скат».
@темы: Чтиво, Mighty boosh, Мужская дружба? Не, не слышала, PG
-
-
01.08.2012 в 13:00-
-
01.08.2012 в 19:59-
-
04.08.2012 в 06:23-
-
04.08.2012 в 10:09-
-
04.08.2012 в 17:35-
-
06.04.2014 в 22:23