[Фееслеш]

12.10.2009 в 00:34

Пишет  Nadis:

Артур/Мерлин, NC-17, перевод, миди
Название: Неожиданные Последствия
Оригинал: Backfire
Автор: oxoniensis (Signe)
Переводчик: Nadis
Бета: Тройм
Гамма: Ле Снег
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: юмор
Размер: ~ 7 700 слов | ~ 48 100 знаков
Аннотация: Фик, в котором есть: гигантские уши, заклинания, приводящие к неожиданным последствиям, маленькая рисованная фигурка Артура, а также несколько неуместных и парочка очень даже желанных признаний.
Отказ от прав: Cериал принадлежит BBC, фик — oxoniensis.


1. Любопытство кошку сгубило (много будешь знать — скоро состаришься)

Беда с заклинаниями заключается в том, что они не всегда работают так, как хочется.

*

Когда Мерлин был маленьким, мама часто рассказывала ему историю про котенка, который любил сидеть у очага, устремив взгляд на трубу. Однажды котенок — он был котенок-мальчик, и иногда его звали Мерлин — поднялся со своего удобного, безопасного, теплого местечка у очага и забрался в трубу, чтобы посмотреть, что там.
— Что он нашел? — обычно спрашивал Мерлин, потому что вопросы были частью истории. Если он их не задавал, мама не рассказывала, что было дальше.
— Он нашел много сажи.
— И все?
— И все. Много отвратительной, черной сажи. Он весь перепачкался в ней, и когда упал вниз на место у очага, в воздух поднялось огромное облако грязной сажи, и он никак не мог перестать чихать. Он был таким грязным, что мама не смогла вылизать его дочиста, так что ей пришлось отнести его к реке и бросить туда.
— А разве вода не была холодной? — жалобно спрашивал Мерлин.
— Очень холодной, и котенок был очень несчастен, когда выбрался обратно на берег.
Мерлин всегда дрожал при этом — он не любил купаться, ни капельки.
— Что случилось потом?
— Котенок вернулся обратно на свое уютное местечко у очага и прекратил интересоваться, что такого было в этой трубе, — говорила мама, укрывала его поплотнее одеялом, гладила по голове и целовала на ночь.
Мерлин, со своей стороны, все размышлял о том, было ли что-то еще в трубе. И однажды ночью он не засыпал до тех пор, пока не стало очень, очень поздно, достаточно поздно, чтобы заснула мама. Огонь в очаге почти потух, остались только тлеющие угольки, так что он был не слишком горячим, хотя Мерлин знал, что все равно должен быть осторожен.
Он не очень хорошо умел пользоваться магией — большую часть времени получалось совсем не то, что хотелось — тем не менее, с небольшой ее помощью он смог-таки забраться в очаг и подняться вверх по трубе (хотя, конечно, основную роль здесь сыграло то, что Мерлин был худеньким и от природы хорошо умел забираться в маленькие пространства). В трубе, однако, было совсем не здорово. Было темно, и сажа продолжала без конца попадать в глаза, и прежде, чем маленький волшебник смог сдержать себя, он начал чихать прямо как тот котенок.
После этого он замер и не издавал ни звука, надеясь, что мама ничего не слышала. Но у нее был талант находить его в укромных местах, даже когда это были по-настоящему хорошие укромные места, так что он не очень удивился, когда услышал ее голос, зовущий его.
Она заставила его хорошенько вымыться, как только он вылез наружу. Естественно, горячей воды не было, огонь ведь почти потух, поэтому пришлось мыться холодной, и мама долго терла его жесткой щеткой.
Тем не менее, после она осторожно подоткнула ему одеяло и как всегда поцеловала на ночь, так что Мерлин знал, что мама не очень сердится на него.
И все равно ему было интересно, что бы он мог найти, если бы сумел пробраться дальше вверх по трубе.

*

Мерлин очень, очень хотел узнать, что происходит. С тех пор, как Артур и Гаюс уединились, прошла целая вечность, а Мерлина при этом отослали в комнату, что было просто смешно. Он пытался подслушивать у двери, но та была слишком толстой, а Артур с Гаюсом, должно быть, говорили вполголоса. Он пытался открыть дверь, самую малость, но она заскрипела, и Гаюс велел ему ее закрыть.
Это невероятно раздражало. Наверное, они там обсуждали что-то совершенно обычное и скучное, но сам факт, что они скрывали это от него, сводил Мерлина с ума.
Его книга магии находилась сейчас в комнате Гаюса (тщательно спрятанная, так что здесь никаких проблем, но в то же время ее и не достать сейчас), но Мерлин верил, что сможет придумать подходящее заклинание. Он не хотел рисковать и делать что-нибудь с дверью на случай, если это будет заметно с другой стороны или вдруг будет работать в обоих направлениях. Но его уши — с ними можно кое-что сделать. С помощью магии он мог сделать так, чтобы они слышали лучше. Это была просто блестящая мысль, с чем он себя и поздравил.
Мерлин пробормотал несколько слов.
Сработало превосходно. Даже слишком, поскольку теперь он мог слышать, как кто-то насвистывает во дворе, как стража на дежурстве шепотом обменивается жалобами друг с другом, а мальчик и девочка спорят из-за юлы. Он постарался не обращать на них внимания и сосредоточиться вместо этого на голосах Артура и Гаюса.
— Просто постарайтесь прийти завтра за еще одной дозой — оно действует более эффективно, если принимать его, соблюдая дозировку.
— Я приду, спасибо, Гаюс. И спасибо за твою осторожность в этом деле.
— Осторожность никогда не помешает. Кроме того, Мерлину не вредно узнать, что ему не нужно быть в курсе всего на свете.
— Он такой любопытный, да?
— Я думаю, ваше высочество, вы хотели сказать — не в меру любопытный.
Они оба рассмеялись. Мерлин нахмурился.
— Как долго мне его там держать? — спросил Гаюс.
— Ну, я думаю, пары минут будет достаточно — к этому времени он окончательно решит, что пропустил нечто из ряда вон, — Мерлин услышал усмешку в голосе Артура. — И скажи ему, что он должен быть в моих покоях перед пиром сегодня вечером.
— Я рад, что вы оберегаете его от беды.
— Не то чтобы оберегаю — с Мерлином это нелегко — но я делаю все, что в моих силах.
Волшебник зашипел так громко, что едва услышал конец разговора.
Когда Гаюс в конце концов выпустил его из комнаты, Мерлин смерил его сердитым взглядом, но не стал оправдывать их ожидания и спрашивать, в чем все-таки дело.
Неожиданно Гаюс сам завел об этом речь.
— Неужели тебе не любопытно, что хотел сказать принц Артур? — спросил он.
— Нет, нисколько, — ответил Мерлин заносчиво.
— Да уж вижу, что нет, — сказал Гаюс с загадочным видом. Он взял в руки пестик и ступку и принялся толочь розмарин.
— Но мне правда неинтересно, — немного погодя объявил Мерлин, когда тишина стала несколько неестественной.
— Конечно, нет. Ты же все слышал и так.
— Дверь была закрыта, — возмутился Мерлин.
— А с каких пор это стало проблемой для волшебника с очень большими ушами?
— Мои уши не настолько... — начал Мерлин, невольно ощупывая свои уши — а затем и вокруг них в ужасе. Они были не просто большими. Они были огромными. Он подбежал к зеркалу и посмотрелся в него. «Ой», — сглотнул он.

*

Мерлин перепробовал множество заклинаний. Вначале он делал все очень осторожно. Маленькие, простые заклинания, которые легко снять, если что-то пойдет не так. Он попробовал заклинание привлекательности, но не смог сделать так, чтобы оно сработало только на его ушах. Кроме того, по какой-то неизвестной причине оно сделало его похожим на Артура, только с темными волосами, и это было слишком странно. Затем он применил исчезающее заклинание, но оно сделало уши полностью невидимыми. В конце концов, он попробовал уменьшающее заклинание, хотя у него и были опасения на этот счет — не хотелось случайно уменьшить кое-какие другие части своего тела. Может быть, он не слишком этого хотел, но так или иначе, оно не сработало.
Ему удалось сделать свой слух таким же, как и прежде, но ничто из того, что он перепробовал, не смогло уменьшить размер ушей. Они все еще были огромными. Легкий ветерок, дувший из раскрытого окна, заставлял их колебаться. Они выглядели, как неудавшаяся попытка приделать себе крылья, что смущало его еще сильнее, хотя до этого он думал, что сильнее уже некуда.
Гаюс, старый предатель, наблюдал за всеми его попытками с совершенно бесстрастным лицом, скрывая усмешку, которая — волшебник был совершенно в этом уверен — там точно была.
— Давай, — сдался Мерлин, — смейся надо мной. Я знаю, тебе хочется.
— Вовсе нет, Мерлин. Хотя я думаю, что это хороший урок.
— Ну, конечно. Я просто хотел бы, чтобы этот урок не был таким явным. Потому что Артур обязательно заметит. Может быть, скажешь ему, что я болею? Чем-нибудь заразным, чтобы он не стал сюда заходить?
— Нет, Мерлин, я не буду из-за этого лгать принцу. Тебе просто придется прикрыть их как-нибудь.
Шляпа. Он добровольно наденет ту самую шляпу. Буээ. Мерлин ненавидел свою жизнь.

*

Благодаря тому, что Мерлин большей частью шел крадучись, он сумел-таки добраться до покоев своего господина незамеченным и раньше самого Артура. Он надел ненавистную одежду, нахлобучив шляпу по самые уши, и стал ждать принца.
Когда тот пришел, то весьма многозначительно поднял бровь.
— Что, кончилась чистая одежда, Мерлин? — спросил он. — Или тебе холодно сегодня?
— Просто подумал, что это подходящее облачение для сегодняшнего вечера, — с большим достоинством ответил тот.
Артур только посмеялся — у него напрочь отсутствовало чувство достоинства.

*

Мерлин все время порывался снять шляпу. По счастливой случайности он каждый раз вспоминал, что огромные, магически увеличенные уши хуже шляпы с перьями. Хоть и не намного.
К счастью, все почти прошло к следующему утру, по крайней мере он смог выполнять свои обязанности, не прибегая к маскировке, а к вечеру уши приобрели прежний размер.
— Я думаю, они стали меньше, чем были, — проговорил волшебник, осматривая оба уха по очереди в ручном зеркальце.
— А я думаю, что это просто в сравнении, — ответил Гаюс.

2. Желаю оказаться там, где ты

Беда Мерлина в том, что он никогда не учится на своих ошибках.

*

Мерлин был очень осторожен и не использовал магию, когда поблизости был Артур, за исключением особо важных моментов. (Спасение жизни своего господина и чистка его доспехов считались особо важными.)
Но в последнее время принц вел себя странно и, кроме того, появлялся в неожиданных местах, как гром среди ясного неба, и это начинало немного нервировать Мерлина. Ему нравилось быть в курсе того, где находится Артур. Чисто в практических целях, разумеется, — волшебнику приходилось быть осторожным, когда дело касалось его магии, и если он знал, где Артур, все было гораздо проще. Это была единственная причина.
Как оказалось, следящее заклинание невероятно легкое. У него ушло всего несколько минут на то, чтобы порыться в архивах и найти план замка, и еще несколько, чтобы отвлечь Джеффри на время, пока делал копию. Все, что ему оставалось, так это нарисовать маленького Артура (с перекошенной короной и глуповатой ухмылкой), проговорить несколько слов, и маленький Артур немедленно переместился по карте во двор. И действительно, когда Мерлин выглянул из окна, принц находился во дворе, только что вернувшись с объезда близлежащих деревень, где он должен был проверить, что неурожай в долине к западу от Камелота не коснулся земель за пределами долины.
Карта оказалась больше, чем бы Мерлину хотелось, — даже в сложенном виде она занимала слишком много места, и когда волшебник засунул ее под тунику, карта продолжала подозрительно шуршать. В конечном счете, он свернул ее в рулон и запихнул под ремень. Если кто-нибудь спросит, Мерлин скажет, что это задание от Гаюса. В конце концов, он всегда сможет сделать так, чтобы карта приняла надлежащий вид, если кто-то решит взглянуть.
Волшебник вскоре обнаружил, что Артур совершает довольно много перемещений по замку. Хоть он и казался ленивым, избалованным принцем, на самом деле это было совсем не так.
Мерлин часто сверялся с картой, особенно когда выполнял свои обязанности с помощью магии, находясь в покоях Артура или, если уж на то пошло, где-либо еще. Маленький Артур постоянно мелькал то у главных ворот, то в оружейной, то в часовне, передвигаясь очень быстро на маленьких ножках по разным коридорам. Кроме того, он провел несколько часов подряд в тронном зале, вне всяких сомнений, занимаясь королевскими делами. Кажется, это был единственный раз, когда маленькая фигурка присела за весь день, не считая перерывов на завтрак, обед и ужин.
Когда Мерлин разделся, чтобы лечь спать, то спрятал пергамент под подушкой. Он хотел оставить его там, потому что ему вовсе не обязательно знать, где находится Артур каждую минуту. И вообще, единственная цель всего этого была в том, чтобы убедиться, что Мерлина не поймают за колдовством. А он не колдовал, находясь в постели и видя десятый сон. Правда, сейчас-то он не спал, и его так и подмывало свериться с картой еще раз. Он убедил себя, что быстренько взглянет на нее один только раз, чтобы удовлетворить свое любопытство, а затем заснет.
Волшебник махнул рукой в сторону огарка свечи, зажигая его. Разворачивая карту, Мерлин чувствовал себя немного виноватым, но не стал обращать на это внимание. Когда он взглянул на карту, то был поражен. Артур не лежал в своей постели, как думал Мерлин. Не было его и в чужой постели (если у волшебника и мелькнула такая мысль, он предпочел об этом не задумываться). Артур стоял за дверью в комнаты Гаюса и Мерлина. Просто... стоял там. Казалось, он прислонился к дверному косяку, поскольку маленькая фигурка немного наклонилась. Странно.
Мерлин продолжал наблюдать за картой. Свеча уже догорала, когда маленькая фигурка наконец сдвинулась с места. Последнее, что успел увидеть Мерлин, — как маленький Артур медленно — гораздо медленнее по сравнению с его обычным быстрым шагом — возвращался в свои покои.
Утром он был все еще там, когда Мерлин проснулся. Волшебник даже не заметил, что первое, что он сделал утром, — это сверился с картой.
После этого Мерлин уже не мог удержаться и сверялся с ней каждую ночь. Иногда Артур оставался в постели, и волшебник подчеркнуто не смотрел на карту, чтобы проверить, много ли тот двигается или есть ли там что-нибудь, позволяющее предположить, что принц в постели не один. Но иногда поздно ночью Артур медленно брел по замку, а затем стоял за дверью в комнаты Гаюса и Мерлина.
Волшебник никак не мог придумать подходящее объяснение. Артур был здоров, это точно, а если бы и был болен, то непременно пришел бы к Гаюсу днем. Даже если жалоба была личного характера, он знал, что лекарю можно доверять. Это просто было на него не похоже.
Мерлин подумал, а не открыть ли ему дверь. Подождать, пока Артур не встанет там, и удивить его. Но почему-то эта мысль заставила его почувствовать свою вину еще сильнее, чем прежде.
На следующий день он сжег карту. Она потрескивала, пока горела, и Мерлина поразила вдруг страшная мысль: что если уничтожение рисованного Артура каким-нибудь образом повредит Артуру настоящему? Но было слишком поздно, двор уже загорелся и маленькая фигурка почернела. Здравый смысл говорил ему: он всего лишь сделал так, чтобы действие заклинания прекратилось, но Мерлин все равно помчался через весь замок во двор и только тогда вздохнул свободно, когда увидел Артура. Принц положил руку на плечо одному из рыцарей и смеялся над какой-то шуткой.
После Мерлин все-таки скучал по этому: по возможности быть в курсе того, где находится Артур. Сверяться с картой по ночам и наблюдать, как маленькая фигурка стоит по другую сторону двери.

3. Заноза в заднице

Беда Артура в том, что он всегда оказывается в неподходящем месте в неподходящее время.

*

Артур велел ему замолчать.
Вот почему Мерлин это сделал.

*

Мерлин никогда не понимал, почему Артур берет его с собой на охоту. В замке было полно оруженосцев, готовых убить за такую возможность — только на прошлой неделе один парень пытался его подкупить, чтобы он притворился больным, а сам парень мог пойти вместо него. И не то чтобы Артур думал, что от Мерлина на охоте есть какая-нибудь польза. Когда принц начинал передвигаться украдкой, используя жесты, поднятие бровей и прочее в том же духе, это обычно сбивало волшебника с толку. В деревне недалеко от Эалдора жила глухая женщина, которая могла общаться, используя весьма странные жесты — ее семья понимала ее, и Гунит тоже всегда могла разобрать, что она хотела сказать. Мерлину же это никогда не удавалось. У него словно не было никаких способностей к языку тела или что-то в этом роде.
Было бы неплохо, если бы Артур заранее нашел время объяснить, что он имеет в виду, когда левой рукой делает круг в воздухе, правую опускает вниз и шевелит при этом бровями.
Пока же принц не удосужился объяснить ни один из своих все усложняющихся и совершенно двусмысленных жестов, и Мерлин, естественно, все понял неправильно и пошел налево, когда надо было направо, а кончилось все тем, что он с шумом увяз в болоте. Ну, может быть, он чуточку заметался, но это было понятно: вода в болоте воняла, и никто не хотел бы туда упасть. К несчастью, кабан, которого они выслеживали с рассвета, заметил его и с треском, спугнувшим стаю птиц, умчался прочь через подлесок. Это означало, что он распугал любую другую добычу в пределах слышимости. На что Артур не преминул ему указать, делая паузы после каждого слова и тыкая Мерлина в грудь пальцем. Завтра у него на этом месте будет синяк.
— Поверить не могу, что взял тебя, — повторил принц (в который раз).
— Лучше бы и не брал, — пробормотал Мерлин, вытаскивая сапог из болота и надевая его обратно на свою мокрую и грязную ногу.
Теперь он громко хлюпал с каждым шагом.
— Ради всего святого, Мерлин, неужели ты не можешь хотя бы попытаться идти потише? — прошипел Артур. Он настоял на том, чтобы принести хоть что-нибудь с охоты сегодня, даже если его слуга сделал это практически невыполнимой задачей. Поэтому они снова начали передвигаться украдкой, Артур впереди, Мерлин сразу за ним, а следом, рассыпавшись веером, шестеро рыцарей.
Так что волшебнику пришлось идти совершенно бесшумно. На самом деле, он применил к себе заклинание, приглушающее звуки.
Оказалось, что это весьма деликатное заклинание, требующее особо бережного обращения, а Мерлин, находясь в незавидном положении, пробубнил его себе под нос, что никак нельзя назвать бережным обращением.
Теперь он передвигался не просто тихо, а совершенно беззвучно. И когда Артур послал его вперед, чтобы он выгнал оленя на них, а Мерлин случайно направил добычу не туда, куда надо было, он не смог подать сигнал, чтобы они прекратили преследование. И когда он пробирался на четвереньках через подлесок, никто его не услышал. Но они заметили движение, увидели, как мелькнуло что-то коричневое, очень похожее на оленя, и в следующее мгновение Мерлин распластался на земле со стрелой в заднице.
Было больно.
Очень.
— Мерлин, идиот проклятый, какого черта ты там делал? — заорал Артур, но когда он встал на колени рядом с Мерлином, чтобы ощупать его и проверить, есть ли другие повреждения, руки у него были неожиданно мягкие. — Я не буду вынимать стрелу здесь — кровь может пойти сильнее. Мы понесем тебя обратно в таком виде. Попытайся не двигаться слишком много, иначе сделаешь себе только хуже.
Волшебник кивнул, и, по-видимому, Артур подумал, что ему сейчас слишком больно и потому не до разговоров.
Принц настоял на том, чтобы нести один конец импровизированных носилок. Если бы Мерлин мог, он бы обязательно подразнил Артура, сказав, что тот всего лишь хочет проверять всю дорогу, что с его задницей все в порядке. Возможно, и к лучшему, что он не мог говорить в тот момент.

4. Будь осторожен со своими желаниями

В жизни Мерлина всегда так: если что-то может пойти неправильно, так и будет. Практически гарантировано.

*

Заклинание беззвучия быстро сошло на нет, и слава богу, потому что Мерлин не мог произнести отменяющее заклинание. Он был благодарен небесам, пусть благодарность и была довольно-таки жалкой, что хоть что-то в его жизни пошло так, как надо.

*

Первые несколько дней после того, как Гаюс вытащил стрелу из задницы Мерлина, Артур был с ним необычайно обходителен. Вероятно, он чувствовал вину за то, что подстрелил своего слугу, хотя продолжал настаивать, что тот сам в этом виноват (здесь Мерлин не мог с ним не согласиться, так как это и правда была его вина).
Однако долго это не продлилось. И то ли это было следствием его обходительности, продлившейся так долго, или еще что, Мерлин не был уверен, но Артур внезапно перешел от необычайной любезности к необычайной раздражительности. Он придирался к Мерлину по любому поводу — все, что тот делал, было недостаточно хорошо.
«Сделай это еще раз, Мерлин». «Ты не стараешься как следует, Мерлин». «Где ты шлялся, Мерлин?»
Волшебник был сыт этим по горло. И, возможно, он уже не совсем хорошо соображал, после того как шесть часов подряд полировал доспехи Артура под его бдительным оком без малейшего шанса помочь себе хоть немного, используя магию.
Он всего лишь хотел применить одно маленькое заклинание.
Оно срикошетило. Впечатляюще. Ну еще бы. Это же его жизнь, в конце-то концов.

*

— Иди сюда, Мерлин, — позвал Артур. Он улыбался, и было в этой улыбке что-то такое, чего Мерлин никак не мог понять. Он был уверен, что видел эту улыбку раньше, но только не на лице принца, когда тот смотрел на него.
Волшебник даже оглянулся, чтобы проверить, не стоит ли за его спиной кто-нибудь еще по имени Мерлин.
За его спиной никого не было. Были, правда, Мунгус, булочник, и Фергус, и малышка Бетти, дочка посудомойки, но ни одного Мерлина.
— Ваше высочество? — неуверенно ответил Мерлин, но не сдвинулся с места.
Принц сам подошел к нему. И провел рукой по его волосам.
— Твои волосы сегодня такие мягкие на вид. Ты их моешь каким-нибудь травяным отваром Гаюса?
— Ну, я, ээ...
— Если так, ты должен одолжить мне немного. Хмм, — сказал Артур и он... он вдохнул запах его волос. Артур стоял посреди двора и вдыхал запах его волос. — Вкусный запах.
— Это какая-то шутка, да? — пробормотал Мерлин, потому что это не могло быть ничем другим.
У принца был такой вид, словно его обидели. Выражение лица у него стало каким-то несчастным, уголки рта опустились вниз, а глаза увлажнились.
— Я просто пытаюсь быть обходительным, — ответил он, еще раз провел рукой по волосам Мерлина и уныло побрел прочь.

*

Мерлин все еще думал, что это шутка. Он и не знал, что Артур такой хороший актер.
Но если это не шутка, тогда что?
Хотя розыгрыш (если это был он) несколько затянулся.
Когда волшебник зашел в покои Артура, чтобы сменить простыни, принц был там. Сидел у окна и выглядывал во двор, хотя снаружи было темно. Казалось, настроение у него печальное, но как только он увидел Мерлина, всю печаль как рукой сняло.
— Мерлин, я так рад тебя видеть, — воскликнул он. Затем Артур встал, пересек комнату и обнял Мерлина. Да так сильно, как обычно обнимают кого-то очень дорогого и близкого после долгих лет разлуки, а не раздражающего слугу, который плохо выполняет свои обязанности.
— Гм, Артур? — нерешительно проговорил Мерлин, неловко освобождаясь из объятий.
— Прости. Думаю, ты не особенно любишь обниматься, тем более со мной. Я тебе, наверное, и не очень-то нравлюсь, — было видно, что от одной этой мысли принцу стало очень грустно.
— Да нет, все, хм, нормально. Ничего не имею против объятий, на самом деле. Объятий, хм. И ты мне правда нравишься.
— Правда? — спросил Артур, и его лицо озарилось в радостном предвкушении.
Мерлин подумал, а не лучше ли ответить «нет», но это было бы ложью, к тому же, лучший рыцарь Камелота мог — о, ужас! — заплакать или еще что-нибудь.
— Да, — ответил он и снова оказался прижат к груди Артура.
— Я так рад, — с чувством произнес тот. — Моргана сказала, что я тебе нравлюсь, но я не был уверен.
— Моргана?
— Да, я ее спрашивал.
— А.
Выполняя свою работу, Мерлин уклонялся от объятий как мог, так что ему пришлось перенести всего два. А ночью он все пытался понять, что же произошло.

*

В конце концов волшебник пришел к неприятному выводу, что это его вина. Было очевидно, что Артур его не разыгрывал — будь он в своем уме, он бы никогда и ни за что не стал вести себя так сентиментально, даже ради лучшего розыгрыша в своей жизни, — так что это должно быть какое-то заклинание. И если честно, Мерлин действительно применил к нему недавно небольшое заклинание. Совсем малюсенькое. В конце концов, он всего лишь хотел, чтобы Артур стал немного отзывчивее.
И вот к чему это привело — принц стал таким чутким, и открыто выражает свои эмоции, и без конца обнимает своего слугу, и...
Мерлин был обречен.
Он решил, что не будет колдовать до тех пор, пока все не исправит.
И сейчас же пойдет к Артуру в комнату.
Волшебник был уже на полпути туда, когда вдруг задался вопросом, какого черта, собственно, делает. Ему следовало бы избегать Артура, по крайней мере пока не сообразит, каким образом снять заклинание — он не очень хорошо его помнил, но был уверен, что сможет его снять — а он делает все с точностью до наоборот.
Он должен быть с собой откровенным.
Мерлин вздрогнул.
Итак, если быть честным с собой до конца, он направлялся сейчас в покои Артура, потому что ему понравилось, как тот его обнимал. Понравилось ощущать тепло и симпатию по отношению к себе. И знать, что он не безразличен Артуру, было тоже приятно.
Он — вот черт — он испытывает что-то к Артуру. Что-то серьезное. Нечто такое, что заставляло его сердце учащенно биться, а член дергаться, и все это было очень-очень плохо, и он должен повернуть обратно сию же минуту.
Волшебник заставил себя замереть и повернуть обратно.

*

К счастью, ему не нужно было находиться рядом с Артуром, чтобы попытаться снять заклинание. Накладывая его, Мерлин использовал волосы с его расчески, так что он мог попробовать сделать то же самое, чтобы все исправить. Конечно, трудно сказать наверняка, получилось или нет, когда принца поблизости не было, но волшебник напрактиковался достаточно, чтобы по особому ощущению в воздухе определить, сработало ли заклинание, после того как он произнес нужные слова. После пятой попытки в воздухе появилась какая-то резкость, сродни тому ощущению на коже, которое появлялось, когда он проводил шерстью по волосам, и от этого летели искры.

*

— Мы не будем говорить о том, что произошло, — первое, что сказал ему Артур. — Я не знаю, что это было, и не хочу знать. И самое главное, я не хочу, чтобы ты говорил об этом с кем-нибудь еще.
Мерлин его не винил. Успокоенный, он кивнул в знак согласия. А затем открыл рот, чтобы произнести:
— Но знаешь, если мы поговорим...
— Мерлин!
— Ладно, ладно, никаких разговоров. Понял.
Очевидно, отсутствие разговоров сказалось на атмосфере, поскольку она стала весьма неуютной. Обычно они могли обходиться вовсе без разговоров, и это было нормально. Теперь же молчание между ними стало неловким. Мерлин раздумывал, что бы такого сказать Артуру, на что тот не стал бы резко реагировать, но, конечно, именно сейчас в голове было пусто, и он ничего не мог придумать.

*

Молчание затянулось на несколько дней.
— Вы с Артуром поссорились? — спросила Гвен.
— Нет. Почему ты так решила? — задал встречный вопрос Мерлин.
— Да так. Просто ты какой-то... другой, что ли. Я не говорю, что это плохо, просто, ну, мне это показалось немного странным, вот и все.
— Нет, не было никакой ссоры. Мы с Артуром лучшие друзья.
И естественно, как раз в этот миг принц позвал его.
— Мерлин, никчемный придурок, куда ты дел мой арбалет? — это было самое длинное предложение, с которым Артур обратился к нему за последние несколько дней.
— Ладно, я должен идти, долг зовет, — быстро проговорил волшебник и побежал к Артуру. И они оба снова вернулись к общению, состоящему в основном из многочисленных «да» и «нет» Мерлина и ворчания Артура.
Мерлин видел, как Гвен вдалеке качала головой, но проигнорировал ее, сделав вид, что очень занят.

*

На следующий день у Артура пошла кровь из носа. И дело тут было не в тренировке, собственно. Просто произошел несчастный случай: на заднем плане кто-то не слишком внимательный проносил большой деревянный ящик, и как-то так вышло, что он столкнулся с лицом Артура и отправил принца в полет.
Мальчик-слуга, который нес ящик, был испуган до смерти. Раньше Мерлин валялся бы на земле от смеха при виде Артура, оказавшегося в такой унизительной ситуации. Вместо этого волшебник ощупывал голову принца в поисках шишек и осторожно прикладывал к его носу свой поспешно сложенный шейный платок, смоченный в холодной воде. Даже после того, как Мерлин убедился, что с Артуром все в порядке, он едва смог выдавить из себя смешок.
И после он тоже не смеялся, когда принц все-таки пошел к Гаюсу. Артур сделал это не сразу, и Мерлин предположил, что тот пытается доказать свою мужественность, продолжая выполнять свои обязанности и не обращая никакого внимания на кровь, стекающую у него с подбородка. Гаюс сделал ему травяной компресс на нос, пригрозив привязать это компресс к Артуру, если тот не будет отдыхать весь оставшийся день.
У Мерлина была проблема.

*

Артур примерял новую куртку. Красного цвета, конечно, хотя, по мнению Мерлина, голубой тоже бы подошел, так как обычно делал цвет его глаз еще ярче, и о боже, он должен сейчас же прекратить об этом думать.
Волшебник не понимал, почему должен присутствовать при примерке. Все, что он делал, это подавал кусочки мела, убирал их обратно и наблюдал за тем, как портной громко — и это было совсем ни к чему — восхищался широкими плечами и грудью принца.
Тем не менее, каждый раз, когда Мерлин порывался уйти, Артур находил какую-нибудь причину — или вернее, предлог — чтобы он остался. Он даже заставил Мерлина потушить огонь в камине, убрать оттуда золу и наполовину сожженные поленья и начать все сначала, потому что «Мне не нравится запах ясеневых поленьев, Мерлин, и ты это знаешь. В корзине есть дубовые, возьми их».
Естественно, запах был точно такой же.
Наконец портной ушел, и они остались одни.
Снова воцарилась неловкая тишина, и Мерлин не мог даже нарушить ее, выполняя свои обязанности как обычно, поскольку сегодня он уже сделал все, что можно, по крайней мере два раза.
Немного погодя Артур прочистил горло.
— На днях на меня что-то нашло, и я сказал тебе кое-что, что совершенно точно не является правдой, и что, конечно, заставило тебя испытать неловкость. Я хочу извиниться за любые неудобства, которые причинил тебе своим поведением. Я хочу, чтоб ты знал: это больше не повторится.
Слова принца прозвучали неестественно, так, словно были заранее отрепетированы, и Мерлин не был уверен, за кого ему неудобно больше — за себя или за Артура.
— Значит, на самом деле ты не хочешь меня обнять, — сказал он, как-никак неуместные шутки были его сильной стороной.
— Конечно, нет, — усмехнулся Артур. — Из всех людей я бы хотел обнять именно тебя. Ага. Как же, — тут он издал звук, напоминающий фырканье, чтобы подчеркнуть всю нелепость этого предположения, но волшебник почувствовал, что здесь Артур немного перестарался. Это окончательно убедило его в том, что принц нагло ему врал.
Не то чтобы Мерлин мог его в этом уличить. Просто теперь ему придется быть немного хитрее. Он сможет это сделать.

5. Правда освободит тебя

В магии есть один несомненный плюс: иногда, когда кажется, что все идет совсем не так, как надо, она вдруг приятно тебя удивляет.

*

Все началось с того, что Артур ему солгал. Он сказал Мерлину, что весь день проведет со своим отцом, а волшебник видел, как он выходил от серебряных дел мастера всего несколько минут назад.
Дело было не в том, что принц никогда ему не врал. Иногда Мерлин думал, что если он скажет: «небо голубое», Артур будет утверждать, что оно зеленое, просто чтобы немного позлить его. А потом вся эта история с объятиями. Мерлин даже был готов признать, что здесь он наврал столько же, сколько и Артур. В самом деле, не будет же он говорить, что ему понравилось, как принц его обнимал. Таким признаниям пока не было места.
Эта ложь, однако, особенно раздражала Мерлина, и он потратил весь день, пытаясь понять, почему.
А когда понял, ему стало немного стыдно. Оказалось, что он расстроен, потому что Артур лгал ему и не хотел, чтобы Мерлин об этом узнал. Иногда бывало так, что принц мог немного приврать, хоть и знал при этом, что его слуга видит его насквозь. Они с Артуром все время лгали друг другу — и оба знали, что врут — это не значило ровным счетом ничего. А вот эта ложь почему-то значила очень многое. Артур нарочно сказал Мерлину неправду, и того это по-настоящему взбесило.
Правда, это не такая уж и большая ложь. Ее нельзя сравнивать, скажем, с тем, что ты, будучи волшебником, притворяешься обычным человеком. По правде говоря, это даже можно назвать ложью во спасение.
Мерлин все это знал, но это вовсе не означало, что он перестал злиться.
Знал он и то, что ведет себя нелогично, но легче ему от этого опять-таки не стало.

*

Мерлин даже не собирался применять магию. Хотя очень этого хотел. Это желание смешалось с плохим настроением и вспышкой гнева, которую он сам не понимал до конца. Должно быть, именно гнев и сделал это, превратил мечту в реальность, хотя волшебник вовсе не собирался этого делать.
А может, и собирался, сам того не сознавая.

*

У него ушло некоторое время на то, чтобы разобраться в том, что происходит.
Гвен была первой, кто его удивил.
— Доброе утро, — поздоровался с ней Мерлин. — Красивые цветы.
— Спасибо. Они для Морганы.
— Ей по-настоящему повезло, что у нее есть такая служанка, как ты, — сделал ей искренний комплимент Мерлин. Гвен покраснела, но выглядела польщенной. — Где она, кстати? У меня для нее настойка от Гаюса.
— Она с сэром Элианом, в его комнате. У нее с ним роман, но лично я думаю, что она делает это лишь для того, чтобы позлить Артура. Только это не работает, потому что Артур то ли не заметил, то ли ему все равно, хотя это продолжается уже несколько недель, и... О боже... — Гвен в ужасе прижала ладонь к губам.
Мерлин был уверен, что у него сейчас почти такое же испуганное выражение лица, как и у нее.
— Ну, я тогда, гм, зайду к ней попозже, — выдавил он и побежал прочь. Он пытался не слушать, как Гвен кричит ему вслед, что Моргана обычно проводит с сэром Элианом несколько часов, так что Мерлину не стоит и пытаться найти ее сейчас, ведь прошло всего полчаса. Волшебнику оставалось только надеяться, что она перестанет болтать, прежде чем ее услышит кто-нибудь другой.

*

Когда Мерлин вернулся, Гаюс читал какую-то книгу, но как только он услышал, что кто-то вошел, то сразу ее закрыл.
— Что читаешь? — полюбопытствовал Мерлин, но только потому, что лекарь, казалось, пытался спрятать книгу.
— Ищу лекарство от импотенции, — последовал незамедлительный ответ, и, по-видимому, это было правдой, так как Гаюс явно смутился.
Мерлин понятия не имел, что на это ответить. Пожалуй, «фу» прозвучало бы как оскорбление, но это единственное, что пришло ему в голову.
— Ладно, я, пожалуй, пойду в свою комнату. Позанимаюсь немного, — пробормотал он.
Гаюс кивнул, но у Мерлина было такое чувство, что тот продолжал наблюдать за ним, пока он не зашел к себе в комнату.

*

Когда Мерлин все-таки нашел воспитанницу короля, то попытался не покраснеть, хотя это было трудно. Он никак не мог перестать думать о ней с сэром Элианом и правда не хотел сказать что-нибудь не то.
В конце концов Мерлин решил просто поздороваться.
— Добрый день, Моргана. Как ты? — вот так, это был простой и вежливый вопрос, отвечая на него, Моргана не сболтнет чего-нибудь лишнего.
— По правде говоря, ужасно, у меня там теперь все болит, — ответила та. Едва она это сказала, как глаза у нее округлились, и Моргана замерла, беззвучно открывая и закрывая рот.
Мерлин, к счастью, был так ошарашен, что и у него язык отнялся. Он просто кивнул ей и вышел в коридор.
Именно в этот момент он понял, что тут что-то не так, мягко говоря, и что ему немедленно нужно к Гаюсу, чтобы во всем разобраться. Несомненно, это было весьма мудрое решение, но ему не суждено было воплотиться в жизнь. Когда он был уже на полпути в комнату лекаря, его встретил Артур и настоял на том, чтобы Мерлин следовал за ним.
Волшебник шел молча. Почему-то сегодня все были необычайно честны с ним — и вероятно только с ним, будь это не так, он бы уже знал. Только он не очень хорошо понимал, как это получается. То ли это случается само по себе, то ли ему нужно что-то сказать, чтобы это случилось.
— Мерлин, сколько раз мне тебя звать, чтобы ты наконец ответил? — спросил принц прямо у него перед носом, и волшебник понял, что немного отвлекся.
— Прости, — пробормотал он и попытался сосредоточиться на Артуре. Главное, как бы ненароком не заставить его открыть какой-нибудь секрет. Хотя, если хорошенько подумать, было бы неплохо узнать причину того визита к Гаюсу, которую принц почему-то решил скрыть от него. Мерлин небрежно прислонился к столбику кровати.
— Так Гаюс разобрался с твоей проблемой несколько дней назад? Я забыл, в чем там было дело?
— Ах, это, да. Обычная простуда, но я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я заболел летом, а то еще подумают, что я слабак, — ответил Артур, и вид у него при этом был такой, словно он не мог поверить в то, что сказал это вслух.
Только теперь Мерлин вспомнил. Он ведь пожелал, чтобы люди говорили ему правду. Это было всего лишь пожелание — ну, хорошо, может быть, при этом он пробубнил себе под нос несколько слов — только теперь мечта стала реальностью. И если он не хочет повторения истории с объятиями, ему срочно нужно сделать с этим что-нибудь. Он и так уже причинил Артуру достаточно неудобств — каким бы придурком тот ни был, Мерлин понимал, что поступает сейчас несправедливо. Ему следует уйти. Попытаться все исправить.
Прямо сейчас.
Да, сейчас.
Но он все не уходил. Волшебник стоял там, перебирая в уме все вопросы, на которые хотел знать ответ. И вопросы, ответ на которые он знал или думал, что знает, но хотел бы услышать от Артура все равно.
— Мерлин! Что с тобой сегодня творится? Ты весь день в облаках витаешь.
— Прости, Артур. Ты что-то хотел? — Мерлин всего лишь спросил, для чего принц позвал его к себе в комнату и что он собирается с ним делать.
К несчастью, Артур понял вопрос совсем не так.
— Я хочу тебя, потому что ты сводишь меня с ума, и в тоже время ты единственный человек, которому я доверил бы свою жизнь, и потому что я не могу выкинуть тебя из головы и...
Тут Мерлин зажал ему рот рукой.
— Прости, — сказал он, — наверное, будет лучше, если ты пока не будешь ничего говорить.
Артур кивнул, в ужасе от самого себя.
— Ххррршш, — ответил он из-под руки Мерлина. Было непонятно, что принц хотел этим сказать. Волшебник решил, что тот спросил его, что здесь вообще происходит.
— Я думаю, — быстро нашелся Мерлин, — ты съел каких-нибудь заколдованных грибов на ужин. Они заставляют тебя говорить только правду, но я слышал, этот эффект быстро проходит, на самом деле. Все пройдет где-то через час.
Теперь ему оставалось только осторожно отменить заклинание, и никто ничего не узнает. Ну, если не считать самого Мерлина, которому пришлось выслушать множество самых разных секретов.
Принц убрал его руку со своих губ.
— Ты ел те же грибы, что и я, — заметил он.
— А, ну да, — промямлил Мерлин.
— Значит, ты тоже должен говорить сейчас только правду, — с хищным блеском в глазах заявил Артур.
Ладно, все-таки Мерлин был у него в долгу, как-никак.
— Да, — солгал он.
— Итак, — начал принц, — что ты ко мне чувствуешь?
Волшебник сглотнул. Он почти жалел сейчас, что на него самого заклинание не действует, потому что тогда ответить на вопрос было бы гораздо легче. Ему даже не пришлось бы подыскивать слова — они сами слетали бы с языка.
— Ты, гм, мне нравишься. Очень. И я правда рад, ну, что ты так ко мне относишься. Я хочу сказать, это какое-то сумасшествие, — продолжил Мерлин, начиная потихоньку входить во вкус, — потому что когда я увидел тебя в первый раз, то подумал, что такого придурка я еще не встречал. Я до сих пор считаю, что ты ведешь себя иногда как полный придурок, вернее, не иногда, а очень часто, но в тебе что-то такое есть.
— Ух ты, какой комплимент, — съязвил Артур, но Мерлин понял, что его речь не столько разозлила принца, сколько позабавила.
— Может, мы опустим разговоры и сделаем уже что-нибудь? — с надеждой спросил он.
— Иногда ты делаешь очень разумные предложения, — признал Артур и поцеловал его.
Мерлина целовали раньше. И невинными поцелуями в щечку, и грязными поцелуями на сеновале. Но такого он не испытывал никогда. Принц целовал его так жадно и уверенно, что у него подкосились ноги.
— В постель, — еле выговорил он, когда поцелуй ненадолго прервался.
— Еще одно разумное предложение, — ответил Артур. — Два в один день — куда катится мир?
Он не дал волшебнику ответить, толкнув его на кровать. Мерлин приземлился на мягкий матрац, слегка подпрыгнув при этом. Это было определенно лучше сеновала.
Артур опустился на кровать, нависая над ним.
Мерлин посмотрел на него и ухмыльнулся.
— Значит, ты думаешь, что я очень привлекательный? — подразнил он, смешно двигая бедрами.
— Вовсе нет. Ты слишком тощий и бледный, и вообще не мой тип, — правдиво ответил Артур. Мерлин решил, что отменит заклинание, как только тот отвернется. — Но как ни странно, все, что я хочу сейчас, так это трахать тебя до изнеможения. Или я мог бы тебе отсосать, если тебе так больше нравится. Да все, что угодно, при условии, что мы оба будем без одежды.
— А.
— То есть, если ты, конечно, не против, — добавил Артур, упираясь взглядом Мерлину в пах и прекрасно зная, что тот не только не против, но и очень даже за.
Волшебник только кивнул.
Ему еще никогда не было так трудно снять с Артура рубашку и штаны. У Мерлина ничего не получалось, а принц, вместо того, чтобы помогать, откинулся на подушки и наблюдал, как тот старается изо всех сил. У него был такой же стояк, как и у Мерлина, но либо ему нравилось мучить себя, либо у него было просто нечеловеческое самообладание.
— Я начинаю подозревать, что секс с тобой будет самым ужасным в моей жизни, — проворчал Мерлин, кое-как справляясь со своей задачей.
— Секс со мной будет таким чудесным, что ты будешь удивляться потом, как ты вообще без него обходился, — самодовольно заявил Артур. — И ты об этом знаешь, — видимо, правдивость ничуть не уменьшила его самомнение.
— Если ты мне не поможешь, все закончится прежде, чем мы оба разденемся.
— А, маленький Мерлин начинает сгорать от нетерпения.
— Не такой уж и маленький, благодарю покорно, — немного раздраженно заметил Мерлин. У него был такой стояк, что оставалось только удивляться, как бриджи не лопнули. Просто чтобы Артур понял, что он имеет в виду, он взял его за руку и положил ее себе между ног. — Чувствуешь?
Эффект был во всех смыслах положительный: принц тут же начал его раздевать.
— Эй, осторожней, — возмутился Мерлин, когда Артур одним рывком стянул с него бриджи, не особенно заботясь о сохранности того, что было под ними.
Как только Артур избавил-таки своего слугу от одежды, то начал раздеваться сам, причем самым бесхитростным способом: просто срывая с себя все. Волшебник хотел было пожаловаться насчет одежды — в конце концов, это ему придется ее чинить — но тут Артур навис над ним, обнаженный, и у Мерлина все мысли вылетели из головы, какие уж там жалобы.
Но принца, по-видимому, что-то не устраивало, потому что он встал, бормоча что-то себе под нос. Мерлин тем временем не упустил возможность прошептать слова, которые (почти наверняка) отменили бы заклинание. Казалось правильным поступить так, прежде чем случится все остальное.
Он проверил на Артуре, получилось у него или нет, когда тот вернулся. Правда Мерлина отвлек ненадолго флакончик с маслом у Артура в руке и тонкие линии его тела, не говоря уже о стоящем члене, который подпрыгивал при каждом движении принца прямо у волшебника перед носом. Артур был прекрасно сложен — не то чтобы Мерлин не знал этого раньше, просто теперь, когда он увидел его вблизи, принц впечатлял еще сильнее. И возбуждал. Мерлин сглотнул и попытался подумать о чем-нибудь другом, а не о том, как же сильно он хочет, чтобы Артур засадил ему прямо сейчас.
— Итак, — спросил он в качестве проверки, старательно не опуская глаза ниже пояса, чтобы получше сосредоточиться, — когда ты захотел трахнуть меня в первый раз?
Артур немного покраснел, но не ответил. Затем широкая улыбка озарила его лицо.
— Я не ответил на вопрос, — с облегчением произнес он.
Мерлин поднял бровь.
— И ты говоришь, что это я все время озвучиваю очевидное. А сам-то.
— Я хочу сказать, идиот, что действие грибов, должно быть, закончилось.
— А, ну да, — согласился Мерлин. Он не собирался выглядеть расстроенным или еще что — он и не расстроился, на самом деле, ведь он же нарочно отменил заклинание — просто это было не так уж и плохо — слышать от Артура только правду для разнообразия.
Принц наклонился к нему, и на его лице не было ухмылки, которую волшебник ожидал там увидеть.
— Я не собираюсь отрицать, что хочу этого. То есть, я думаю, и так понятно, чего я сейчас хочу, — он красноречиво показал вниз.
— Так ты поэтому стоял за дверями моей комнаты по ночам? — ляпнул Мерлин, и прикусил язык, потому что он вообще-то не должен об этом знать.
К счастью, Артур не спросил его, откуда он узнал. Просто кивнул и немного покраснел.
— Ну, я хотел этого уже довольно давно, — признался он чуть охрипшим голосом, и это признание значило для Мерлина больше, чем все, что принц сказал ему за весь день.
— Да, я тоже, — ответил Мерлин, и он редко говорил настолько откровенно. Он бы сказал еще кое-что, но Артур уже начал наносить масло сначала на его член, а потом и на свой тоже, а затем лег рядом с Мерлином, прижавшись к нему всем телом и начиная двигаться, и волшебник решил, что разговоры могут подождать. Он стал целовать Артура, потому что теперь была его очередь заставить того потерять голову от наслаждения. Мерлин нежно покусывал губы принца, пока тот не приоткрыл рот, а потом все смешалось, и у него от желания едва не стала кружиться голова.
— Боюсь, я так долго не продержусь, — выдохнул Артур, — не в этот раз.
— Так... тоже неплохо, — смог произнести Мерлин.
Масло размазалось между ними, но ему еще ни разу в жизни не было так хорошо. Ощущения были почти такие же, как когда он колдовал: все усиливающееся осознание своей силы, которое постепенно достигало высшей точки и не оставляло его тело еще некоторое время. А то, что волшебник испытывал сейчас, было даже лучше магии. Это было... скользко, как он понял, схватив Артура за задницу и обнаружив, что масло оказалось и там тоже.
Он засмеялся.
— Что смешного? — спросил Артур, но Мерлин не смог ответить. Он просто продолжал смеяться, и вскоре принц присоединился к нему. Они оба тряслись от смеха, а потом Мерлин уткнулся Артуру в шею, слегка покусывая ее. Что заставило его это сделать, он понятия не имел, но принц откинул голову назад, поощряя его, и застонал.
Волшебник кончил первым, излившись между ними, и ему было почти больно чувствовать, как Артур трется об него. Тут принц толкнул его на спину, взял свой член в руку, и принялся неторопливо его поглаживать. Можно было подумать, что он совершенно спокоен, если бы не его участившееся дыхание и капли пота на груди.
Артур был великолепен. Волосы у него прилипли ко лбу, губы искривились, и он выглядел просто потрясающе. Мерлин едва не сказал ему, что он имеет полное право быть самодовольным, ведь он так красив. Наверное, секс затуманил ему мозги.
Еще несколько движений, и Артур кончил Мерлину на живот. Тот лениво поднял голову и провел пальцем по их смешавшемуся семени.
Принц рухнул на кровать рядом с ним, и на мгновение Мерлин подумал: вот и все. Сейчас он встанет, найдет чистую тряпку, очистит их обоих — он же слуга, как-никак. Но Артур притянул его к себе поближе, почти обнял, и голова Мерлина оказалась у него на груди. Дыхание у принца постепенно выравнивалось.
— Ты что, — вдруг спросил Мерлин, — вот так вот просто заснешь и все?
— Ммм, — ответил Артур, и голос у него при этом был такой, словно он уже находился на грани сна.
Мерлин задвигался и сумел-таки натянуть на них одеяло, оставаясь при этом в объятиях Артура. Если он и использовал магию, чтобы сделать это, то совсем немножко.
— Ммм, — повторил Артур, и Мерлин улыбнулся.

*

— А ты любишь обниматься, — с ехидцей заметил Мерлин, когда почувствовал утром, что Артур зашевелился.
— Вовсе нет, — тут же возразил тот.
— Тогда почему твоя рука у меня на плечах? — Мерлин прижался к Артуру, чтобы доказать свою правоту.
— Ой, да заткнись ты.
Волшебник подумал, что принц был бы куда убедительнее, если бы убрал руку с его плеч, но решил промолчать. Ему ведь это нравилось. И все же перестать дразнить Артура было выше его сил.
— Вот она, твоя тайна: ты любишь обниматься.
— Я сейчас скину тебя с постели, если ты не заткнешься, — предупредил его принц, но не сдвинулся с места.
— Даже если я сделаю так? — промурлыкал Мерлин, обхватывая рукой член Артура.
Было слышно, как тот сглотнул.
— Просто... просто делай это молча, — попросил он. Волшебник засмеялся и сделал, как было велено.
На сей раз.

*

— Вот, возьми, может, тебе понравится, — сказал Артур немного погодя, когда они оба встали и были уже одеты. Он протянул Мерлину маленький бархатный мешочек.
— Что это?
— Открой и увидишь, — ответил принц. У него был немного смущенный вид.
Это оказалась серебряная брошка в виде дракона.
— Гм, — красноречиво выдал Мерлин. Вдруг он понял: наверное, поэтому Артур солгал ему тогда насчет визита к серебряных дел мастеру. — А.
— Просто подумал, что тебе следует носить знак принадлежности дому Пендрагонов, раз уж ты один из слуг, — сказал Артур так, словно это был пустяк. Он повернулся, чтобы выйти.
— Артур, — позвал Мерлин, и принц остановился. — Спасибо.

*

Самое лучшее, что есть в магии — это то, что иногда все заканчивается просто замечательно.

Fin

@темы: Чтиво, Мужская дружба? Не, не слышала, NC-17, Merlin